[smoothcategory catg_slug=»publikaczii»]
Светлой памяти Высокопреосвященнейшего митрополита Луганского и Алчевского Митрофана, редакция епархиальной газеты «Православная Луганщина» публикует архивные материалы с проповедями, комментариями, а также интервью новопреставленного Владыки.
По благословению и указанию нашего правящего архиепископа Митрофана Информационная служба Луганско-Алчевской епархии начинает всячески активизировать развитие более профессионального и системного сотрудничества со светскими СМИ нашего региона. Один из первых шагов на пути указанной активизации мы представляем ныне в виде эксклюзивного развёрнутого интервью, которое дал Владыка Митрофан на днях двум региональным изданиям.
(Продолжение. Начало читайте в 1-й части)
Часть II
АРХИПАСТЫРЬ
«Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец»
Грани и вехи новейшей эпохи развития Православия на Луганщине
— Владыка, год назад Вы получили назначение в наш регион. За это время Вы смогли уже прочувствовать и оценить реальный кредит доверия и от народа, и от местных элит, как совокупной паствы Вашей в регионе? Осязаете Вы уже установление каких-либо живых связей в этом плане за данный год ? И в чём наиболее выражается это на Ваш взгляд?
— Вы знаете, честно говоря, подобная связь с народом Божиим завязалась с самого первого момента. Я это особо прочувствовал на первой же службе на выезде (за стенами кафедрального Петро-Павловского собора), которая состоялась год назад в праздник Умиления Божией Матери в строящемся ещё храме. А это всего лишь несколько дней на новой моей кафедре. Но увидев большое количество людей, услышав их приветственные слова, я как-то прочувствовал, что меня приняли как своего. И где бы я потом не служил, куда бы не ехал, везде получал схожий, и очень тёплый, радушный приём от людей.
В общем и целом происходило такое же становление живых и взаимно уважительных связей и с местным духовенством. Хотя кое-что всплывало в процессе этого знакомства, и моего постепенного погружения в то, как священство исполняет свой долг и обязанности на местах (каждый на своём участке), как ведут пастырскую работу с людьми. В этом плане есть немало трудностей и проблем конечно. И есть ещё над чем поработать. Но это — проблемы вполне решаемые, которые просто требуют своего адекватного времени, внимания, и постепенных усилий.
Что касается наших взаимоотношений с местными властями, — то они также, слава Богу, сложились очень доверительным образом. Сегодня я могу свободно и эффективно общаться и с губернатором нашей области, и с председателем областного совета, и с головой города Луганска. Многие вопросы вполне результативно и оперативно решаются и в практической плоскости. Например, нам недавно было передано здание бывшей типографии, для того, чтобы мы могли там устроить епархиальное управление. И по другим вопросам наше взаимодействие имеет очень перспективное выражение. Словом, между нами сложились добрые отношения. И от нас зависит то, как мы сможем использовать эти возможности, и благоприятствующие условия.
— Вы в своих ответах уже не раз близко очень подходили к одному нашему вопросу. В тему. На какие основные критерии оценки своего личного служения, и служения своих подчинённых клириков Вы готовы опираться ответственно? И сейчас, и в дальнейшем? Каким должен быть современный священнослужитель, и Ваша команда соответствует ли таким определениям?
— Однозначно ответить на этот вопрос пока что нельзя.
Понятно, что местное духовенство привыкло за много последних лет трудиться и нести своё служение под управлением другого архиерея – митрополита Иоанникия, который, возглавлял епархию больше 20 лет! Поэтому у него были свои определённые требования, и свои методы работы с духовенством. Мои же подходы к духовенству и методы работы с ним несколько отличные. Для кого-то они могут показаться жёсткими, или же просто непривычными. Однако в данном случае моя основная задача как архиерея — суметь донести до священства о необходимости трудиться в полную меру сил, каждому на своём месте!
Если ты настоятель храма, значит ты должен использовать все свои знания, все свои таланты, которые дал тебе Бог, чтобы достойно совершать своё служение: не только совершать богослужения в храме, но и вести людей по пути духовно-нравственного становления, а так же активизировать все существующие сферы приходской жизни и деятельности, например, благотворительную сторону, образовательную, особенно же – обще- просветительскую! Сегодня люди нуждаются в слове Божием, и охотно слушают его, активно воспринимают. Для каждого священника должно быть естественным наличие желания доносить это слово до сердец его паствы. Рассказывать и пояснять ей не только на богослужении, но и вне богослужебное время. В этом плане нам безусловно предстоит большая работа.
— А команда ближайших Ваших помощников уже сформирована полностью?
— Практически да. Из всех, на кого я сейчас особо опираюсь в своей деятельности как правящий архиерей. Это и секретарь епархии, и благочинные, и руководители епархиальных отделов. Это люди, которых я уже ставил на эти должности. Насколько я мог определить их таланты, знания, их уровень подготовки к тому, чтобы занимать такие должности. И на данный момент я хочу сказать утвердительно, что своей командой доволен. Однако и в дальнейшем, мы намерены совершенствоваться в этом плане, продвигаться вперёд.
— А с соседними епархиями поддерживается взаимодействие, о котором Вы уже не раз говорили публично ранее?
— Да, безусловно. У нас сложились очень хорошие отношения. Как в личностном плане, так и в плане наших обязанностей епископских, которые мы исполняем на местах. Каждый епископ имеет оптимальный объём своих приходов и обязанностей. Мы довольно часто обмениваемся визитами по различным поводам. К слову, наши мероприятия по 1025-летию в Луганске посетили епископы соседних Ровеньковской и Северодонецкой епархий. А возглавлял эти торжества митрополит Иоанникий, который хотя и находится на покое, но мы всегда стараемся приглашать его на подобные мероприятия.
Кроме того у нас есть много общих вопросов, которые требуют координации и активного взаимодействия. Ведь область одна, народ один, а епархии три. Очень, например, актуальны такие вопросы, как: благословение на второй брак, или отпевание самоубийц, и т.д. Чтобы были одинаковые подходы в подобных вопросах пастырской практики, чтобы они не были причиной смут и разногласий между людьми. Ведь есть канонические нормы, которых мы должны придерживаться.
Так что, слава Богу, эти отношения складываются искренне добрыми и хорошими, и я думаю, что так будет и в дальнейшем.
Тем более, что я этих обоих Владык знаю лично очень давно и близко. Владыка Никодим был моим секретарём и викарием здесь, в Луганской епархии. Владыка Пантелеимон был в своё время моим учеником, когда я преподавал в Киевских духовных школах, а затем мы трудились с ним вместе и в Киевской Митрополии, когда он стал викарным епископом. Поэтому я очень дорожу нашими отношениями, которые сложились за всё это время нашего личного знакомства и общения.
— Возможно времени ещё немного прошло для подобных оценок, но есть ли на Ваш взгляд какие-либо результаты таких разделений на новые епархии? Для чего вообще это делалось?
— Основная причина и мотив этой админреформы – это достижение удобства и эффективности в управлении растущими епархиями. Опираясь на свой личный опыт, включая буквально последние пол года, — когда появилась новая Ровеньковская епархия, безусловно я замечаю эти позитивные результаты.
Например, появилось больше свободного времени для того, что бы принимать людей, духовенство. Даже сейчас, когда половина епархии отошла к Ровеньковской, различных забот, тем не менее, хватает. В том и смысл деления на новые епархии, чтобы сделать управление ими наиболее удобным.
— Нам бывает часто звонят в редакцию с вопросами после каких-либо публикаций, связанных с неоднозначными или даже сканадальными ситуациями внутри церкви. И люди спрашивают почему тот, или иной священнослужитель, который так, или иначе оскандалился зачастую остаётся на месте своего служения ? И существует ли вообще какая-то система или нормы порицаний для подобных нерадивых служителей? Что можно отвечать в подобных случаях?
— Понимаете каждый священнослужитель – это вместе с тем и человек, который может ошибаться. Безусловно, если священник грубо нарушает церковную жизнь, церковные правила на него накладываются определённые административные и дисциплинарные взыскания. Вплоть до запрещения в священнослужении, и даже лишения сана. Это напрямую зависит от тяжести нарушения. Более конкртно это всё закреплено непосредственно в самих сводах соответствующих церковных канонов.
У нас в области пока таких, из ряда вон выходящих случаев, слава Богу, ещё не было, при мне, во всяком случае. Но если где-то какие-либо священники в своё время что-то нарушили, но в данный период никаких жалоб на него не поступает, и он исправно выполняет свои обязанности возможно самостоятельно осознав свою ошибку или неправоту, — то я не спешу принимать порицательные меры. Я общался с такими священниками, в адрес которых предъявляли претензии, но в таких случаях я стараюсь сформировать свою собственную точку зрения, своё мнение о человеке. Не пользуясь по преимуществу какими-то слухами. То есть, я смотрю внимательно на дела священника. Если он исправился, если он честно трудится, то зачем его менять, или применять какие-то методы прещения? Всё зависит от него самого. Если он всеми силами старается исправиться в чём-то – то Бог в помощь ему.
— Владыка, вопрос в развитие темы ответственности Ваших подчинённых клириков тоже. Руководителей епархиальных отделов. Вы будете в будущем благословлять им через какое-то время прямую отчётность о своей деятельности (и успехах, и просчётах) давать людям? В том числе, и через СМИ. Они будут как-то автономно рассказывать о своих планах, достижениях, и т.п. по каждому из направлений?
— Пока что только текущий год идёт к своему завершению, даст Бог доживём до его окончания. Каждый отдел должен будет представить отчёт о проделанной работе за год здесь на внутреннем уровне в епархии сначала. И мне и епархиальному совету. Затем мы их будем обнародовать публично. Чтобы люди тоже знали. Мы их выставим на епархиальный сайт. И каждый сможет увидеть, чем занимаются наши отделы, для чего они были организованы, и какую реальную пользу они приносят сегодня епархии и верующим людям.
— А во взаимодействии с властями Вы будете опираться в перспективе на инициативы, которые только от них исходят, или от церкви тоже будете свои какие-либо инициативы им же предлагать и продвигать? Или может быть у Вас какой-то свой паритетный есть вариант?
— Да, я думаю, что мы скорей всего будем придерживаться определённого паритетного и сбалансированного варианта взаимодействий. Стоит отметить, что слава Богу, власти к нам вполне прислушиваются. Если я выхожу с какими-либо предложениями, то всегда вижу отзывчивое желание и готовность помочь церкви, и пойти навстречу. И конечно же если власти будут обращаться к нам с какими-либо вопросами или предложениями, которые само собой не будут противоречить нашим церковным правилам и канонам, и прежде всего нашей христианской совести, — то мы также будем поддерживать их добрые начинания.
— А что бы Вы, Владыка, как пастырь сказали тем простым людям, которые видя различные инициативы властей по взаимодействию с церковью, постоянно не доверяют этому, высказывают упрёки, что это всё лицемерие сплошное, и т.д.? Как бы Вы обратились к таким душам?
— Я могу сказать только одно. Словами Священного Писания. Что дерево познаётся по плодам. Пускай те, кого смущает поведение власти внимательней смотрят на плоды, которые она приносит. Если плоды эти добрые, то как можно ей не доверять? А если эти плоды созревают в сотрудничестве именно с церковью и под духовным влиянием от лица церкви – то это, по-моему наилучший ответ таким людям. Чтобы они сами их видели и вкушали добро это, или зло. Кого-то же переубеждать словами, что они все хорошие потому, что ходят в храм, или ставят свечки — я не собираюсь. Я не являюсь не чьим адвокатом. И каждый ответит за себя сам. А о человеке судят по его делам. Поэтому я считаю, что такой же подход применим и к власть предержащим.
— Сегодня по области строится много храмов. Но тем не менее статистика такова, что и ныне действующие храмы наполнены людьми, скажем так, не на сто процентов, а некоторые фактически вообще пустуют. И новые могут поэтому тоже пустовать. Что же планируется в этом смысле в епархии в плане работы с людьми, которые может быть и являются потенциальными прихожанами, но не дошли ещё до храма, и какая именно работа планируется для их более активного воцерковления ? Нет ли в этом опасности простаивания храмов на Ваш взгляд?
— Да, Вы очень важный вопрос отметили этим. Но прежде всего замечу, что там где храмы строятся – там уже есть потребность в этих храмах. Они не строятся там, где нет в них нужды. Ведь у нас есть много таких приходов, где люди молятся просто во временно приспособленных помещениях, вагончиках, и т.п. Потому что нет ещё возможности построить храм. Но люди идут туда. Потому что у них есть потребность, и желание молиться Богу. Поэтому я думаю, что это одна сторона проблемы.
Вообще, бывая в храмах, которые строятся, или уже построены, я всегда напоминаю священникам, чтобы они ни в коем случае не акцентировали своё внимание лишь на самих стройках храмов. В том и состоит другая сторона проблемы, что некоторые из священников думают, что если построили храм, то осуществили какое-то чрезвычайное дело, после которого можно и руки сложить, и как говорится, почить на лаврах. Это -неправильно. Параллельно со строительством видимых храмов крайне важно заниматься созиданием невидимых храмов в душах людей и общего храма духовного, который состоит из верующих прихожан, из живой общины прихода. Поэтому на сегодняшний день на священниках лежит особенная обязанность духовного просвещения пришедших людей. Если священники не будут организовывать активных воскресных школ, если не будут работать с людьми, с молодёжью, включая и взрослую часть прихожан, которые не знают элементарных основ христианского вероучения, и не воцерковлены полноценно – конечно же тогда такие приходы и храмы никому не нужны будут. Будут стоять лишь стены, а в воскресный и праздничный день – ни души.
— А Вы со своей стороны как это им подсказываете, помогаете понять что и как нужно делать для этого, или это исключительно их личная инициатива должна быть в этом ? Что Вы делаете, чтобы активней их привлечь ко всему этому?
— На сегодня, слава Богу, уже разработано немало программ и методик, и общецерковных проектов и рекомендаций по духовному просвещению людей всех уровней и возрастов. Мы, например, начали издавать в епархии ещё детский журнал «Серебряный звоночек». И что интересно мне было услышать, что этот журнал оказался привлекательным даже для взрослых. Собственно я мнение детей не слышал ещё по этому поводу, а вот от взрослых напротив уже доводилось такое слышать. Так что всевозможных опор и ориентиров для подобного служения священников на местах в церкви накоплено немало. Только бери и используй. Было бы лишь желание начинать и развивать, но которое, к сожалению, иной раз приходится стимулировать. Потому что не все ещё священники до конца осознают важность этой стороны их деятельности.
Поэтому ещё раз: всё для такой работы уже имеется в избытке в плане подсказок и поддержки. Только бы было встречное желание и ответственность по долгу от лица священников. Ну и иногда какой-либо стимул или толчок от правящего архиерея.
— Владыка, очень часто многие вопросы (включая нашу беседу) выходят вновь и вновь на тему просвещения. И последние годы на этом ставится особый акцент, и даже именуется не редко наше время апостолатом ХХI века. А есть ли на этом поприще какие-либо уже моменты, на которые Вы бы хотели обратить внимание как на проблемные, или даже опасные в развитии просвещения? Cкажем, примерно по аналогии с тем как апостолы Пётр и Павел даже вступали между собой в дискуссию по таким вопросам. Вы замечаете в этом какие-то неправильные ходы и решения миссионерские, которые опасны чем-то и стоило бы их остановить, довести до совершенства, или т.п.? И наоборот: какие позитивы и стимулы в этом направлении замечаете?
— Главные проблемы в этом поле, которые, например, поднимаются всегда на всех уровнях, включая встречи руководства и священноначалия нашей церкви с государственной властью, — это тема преподавания основ христианской этики и библейской истории в общеобразовательных школах. К сожалению, этот вопрос до конца так и не решён. И здесь всё фактически зависит от личного желания (или не желания) руководства образовательных учреждений на местах. И это на самом первом плане стоит. Ведь часто так бывает, что и родители вовсе не против, чтобы их дети изучали такие основы православной культуры, но директор заведения не видит в этом необходимости, и дело буксует. Это первая проблема острая, которая всегда поднимается в этой плоскости.
А вторая, ни меньшая проблема: кто же именно будет преподавать такие курсы? К сожалению даже там, где уже достигнут уровень позитивного решения, и есть подобное преподавание, сами преподаватели не имеют в большинстве своём ни малейшего представления о религии, как о вероучении. Преподают педагоги гуманитарного направления (а порою даже и физруки, или «технари»), но делают это с такой формальной точки зрения, что ученик в результате абсолютно ничего не черпает для себя. И это в лучшем случае. В худшем, у него может, напротив, сформироваться отторжение к религиозной тематике. Особенно там, где ещё используют крайне не корректно составленные учебники и пособия. Для нас же важно не только знать поверхностно историю религии, но и суть её как таковой. И чему именно она учит конкретно самого человека.
Поэтому мы говорим о том, чтобы те преподавали, кто имеет либо богословское образование (дополнительно к педагогическому), или какую- либо специальную подготовку и пере-подготовку к этому, а не только светский багаж знаний. Особенно учитывая то, что сами дети часто задают такие тонкие встречные вопросы, что даже люди с богословским образованием не сразу находят, что ответить.
Поэтому для того, чтобы такое образование было действительно качественным и приносило какую-либо реальную пользу, необходимо поднимать уровень самих преподавателей.
— А Вам видится какой-то более конкретный выход из такой ситуации?
— Когда я возглавлял Белоцерковскую епархию, у нас был подписан специальный договор с институтом повышения квалификации преподавателей о том, чтобы те священнослужители, которые имеют высшее образование, могли получать педагогическую подготовку, которая давала бы им право преподавать в школах. И наоборот. Готовились такие преподаватели из числа светских педагогов, к которым приходил наш священник, который читал им специальные лекции для адекватной дополнительной подготовки.
— А у нас такая практика тоже будет вводиться?
— Вот мы как раз думаем как бы сейчас и у нас наладить подобный подход, и такую работу.
— А какие же позитивы Вы видите на этом поприще, чтобы их выставить как хороший стимул для продолжения развития просвещения?
— Если брать нашу епархию, то можно привести немало примеров того, где священник занимается такой деятельностью. И там, как правило, есть и воскресные школы (и для детей, и для взрослых), и полноценный приход, и динамичное развитие на перспективу. В этом плане я бы хотел отметить деятельность нашего Алчевского благочиния, в котором проводится подобная образовательная работа. А сейчас, например, в летнее время дополнительно действуют лагеря детские, в которых распорядок дня так устроен, чтобы дети могли и отдыхать и играть, и оздоравливаться, и трудиться, и воцерковляться одновременно и органично.
— А у нас есть возможности, чтобы такой опыт распространялся и по другим районам области?
— Я думаю, что это в первую очередь, опять-таки, зависит от желания на местах. А от меня зависит, чтобы только подгонять и стимулировать, чтобы трудились в этих направлениях пастыри.
— Кстати, Вы планируете привлекать активно к такой обширной и, трудно охватываемой, деятельности и институт мирян, и прихожан не местах?
— Действительно кстати. Я думаю, что миряне в этом могут оказать просто неоценимую помощь священникам. Ведь понятно, что священник не в силах охватить весь объём подобных работ на приходе потому, что эти объёмы очень большие. Когда ещё на них и без того строительство и ремонты, и богослужения, и требы. А вот эту просветительскую и смежные стороны могли бы брать на себя и миряне. Поэтому даже в Белоцерковской епархии до меня в том самом институте занимались повышением квалификации только священники. Когда я пришёл, то благословил, чтобы и благочестивые прихожане, которые имеют высшее образование, тоже могли бы получать такую подготовку и необходимый диплом, который бы давал им право такого преподавания. И здесь я придерживаюсь такого же самого мнения! Что прихожане в силе и вправе оказывать такую неоценимую поддержку священникам на местах.
— А Вы готовы в этом же ключе рассматривать какие-либо инициативы неформального характера, так сказать, напрямую, направляемые Вам? Скажем по образу Евангельской притчи даже, в которой Христос показал пастыря доброго, который оставил 99 присмотренных овец в стаде своём, и пошёл за одной сотой, отставшей где-то и требующей особой заботы. Взяв её на плечи после, вернув в стадо, и т.д. Или только те инициативы будете рассматривать, которые прошли некий нижний контроль, как иерархический фильтр, и представляются дальше Вам? Или Вы открыты ко всем инициативам напрямую?
— В принципе я готов выслушать и принять к сведению любую инициативу. Но прежде чем дать добро на её реализацию необходимо её очень хорошо изучить, обдумать, обсудить. И более всего просчитать, что она может реально принести епархии в будущем, какую пользу. Потому что есть такие инициативы иногда, которые на первый взгляд и неплохие, но результатов от них фактически нет. И потому бывает, что овчинка выделки не стоит. Поэтому здесь надо очень осторожно подходить ко всем инициативам, и взвешивая все за и против, рассматривать отдельно каждую. По факту поступления предложений.
— А что бы Вы, Владыка, хотели бы пожелать сохранить, приобрести, либо видоизменить православным меценатам и попечителям, которые занимаются на поприще поддержки церкви? Причём не только в делах своих, которые они совершают на благо церкви, но и в своих внутренних настройках мотивации и отношения к делу, которым они берутся заниматься?
— Всегда было так (во всяком случае в традиции церкви), что богоугодной мотивацией таких меценатов и благотворителей было не формально поверхностное отношение к жертвованию. Что, мол, вот я отдал что-то, какую-то лепту внёс, и тем самым сделал «большое дело», и за это мне все грехи уже простились, и мне больше ничего не надо, и от меня больше ничего не требуется. Нет. Главное, почему церковь принимает такие пожертвования, только потому, что мы верим и надеемся, что это идёт от души человека, его сердца. Что у него есть на это искренняя потреба и боль души. И что если он строит храм, то прекрасно понимает и осознаёт для чего он это делает. И что первым прихожанином по ответственности будет именно он. И если это обусловлено именно такой мотивацией – то конечно это приемлемо.
А формальный подход и помощь, которые не помогают тому же жертвователю духовно улучшать свой внутренний мир никакой пользы этим не принесут. Даже если его жертва будет иметь какое-либо видимое выражение и воплощение. То есть, если мы делаем что-то доброе, то значит это должно исходить только от чистого сердца. И какого-то внутреннего мировоззрения, и личных убеждений этого человека. Тогда такая помощь будет действительно полезной, обоюдно полезной: и для церкви, и для того, кто жертвует.
(Продолжение читайте в 3-й части)
беседовали
Александр Гаврисюк,
и Ирина Сумская