[smoothcategory catg_slug=»publikaczii»]
«Во всем ищите великого смысла» — мне нравятся эти слова преп. Нектария Оптинского по причине их простоты и всегдашней актуальности. У многих верующих людей эта фраза, что называется, «на слуху». Но вот в чем дело: результаты ее понимания не всегда оказываются в поле объяснимых вещей. Например, смысл настольной лампы, которой я пользуюсь в том, чтобы создать мне комфортные условия для работы. Насколько «велик» этот смысл, в данном случае? Или есть какой-то другой неведомый мне смысл в этом подручном средстве? Чем, как не абсурдом можно назвать мое действие, которое будет направлено на поиск большего смысла, чем тот, который изначально заложен производителем в упомянутый светильник?
Да, звучит утрированно, но порой, так и случается, что в поиске смыслов в чем-то второстепенном, деталях и крупицах, мимо проходит нечто в действительности важное и главное. Так произошло, например, с большинством фарисеев, которые то и дело становились в речах Христа главными «эталонами» для неподражания. Однажды, по притчи Спасителя, один из них заявил в своем обращении к Богу о том своем «послужном списке», который непременно должен был оправдать и возвеличить его в глазах Вседержителя. Для представителя строгой жизни были куда ценнее отечественные традиции, чем Истина, ради Которой они, собственно, возникли.
Отражение в зеркале какого-то предмета, по сути, не есть сам предмет. Но если зациклиться на нем, увлечься им, то отождествление одного с другим станет неизбежным. Здесь велика доля вероятности подмены понятий – когда иллюзии присваивается статус «подлинного», и, когда целью становится не сама она, но путь к ней.
Атрибуты, как средство служения «Объекту», как способ выражения своего к Нему отношения, стали важнее Самого «Объекта». Оттого и клеймит Христос «лицемерами» фарисеев, которые погрязли в формализме и обрядовости. «Вы, — говорит Он, оставив заповедь Божию, держитесь предания человеческого» (Мк.7:8). Он, как бы констатирует факт перестановки приоритетов. То, что должно быть в центре внимания, оказывается вне него. Оставляется то, что «Божие», приемлется «человеческое». Господь указывает на неравнозначность этих категорий. Одна значимее другой. Человек выше субботы (см. «суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк. 2, 27). Любовь к первому в учении Христа является краеугольным камнем в деле осуществления человеческого предназначения (см. «возлюби Господа Бога твоего… сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего… на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22:37-40). А значит – Главным. По логике же, если есть Главное, стало быть, есть и второстепенное. Все, что не подпадает под категорию Главного, непременно, является второстепенным. Если продолжать следовать той же логике, то придется признать нелепостью попытку поиска во второстепенном главного, как и в части целого. Второстепенное может привести к Главному, а часть к целому, но не может быть таковым по своей сути.
Отражение в зеркале какого-то предмета, по сути, не есть сам предмет. Но если зациклиться на нем, увлечься им, то отождествление одного с другим станет неизбежным. Здесь велика доля вероятности подмены понятий – когда иллюзии присваивается статус «подлинного», и, когда целью становится не сама она, но путь к ней.
Есть выражение «главное — не победа, а участие». Я не считаю его относящимся к разряду комплементарных. Скорее наоборот. По-моему, оно обнаруживает один из главных недугов человека, который Отцами определяется словом «самолюбование». Психологи сказали бы, что такова тонкость психологии человека, когда процесс достижения результата для него важнее самого результата. Безусловно, он будет радоваться, если одержит победу, но более всего он восхитится тем, каким образом добился ее, какой подвиг ради нее совершил. В конце концов, он будет доволен не итогом, а самим собой, если глубже – горд собственным превосходством над другим. Согласитесь, такое честолюбивое самочувствие вряд ли может вызвать симпатию. Ибо «золотое правило нравственности» «не делайте другим то, что вы не желаете для себя, и поступайте с другими так, как хотели бы, чтобы с вами поступили» — еще никто не отменял.
Иногда студенты говорят «он начал за здравие, а кончил за упокой». Речь о лекторе, который к концу лекции упоенный своей речью, оказывается вдалеке от заявленной темы. Будто предмет, который должен был быть в центре его внимания и рассуждений прошел мимо него. Вольно или невольно, но это происходит не только с лектором.
В ранней Церкви, например, в апостольские времена, была довольно распространенной проблема лжеучительства. Казалось бы, Сама воплощенная Истина – Христос, еще недавно был видим и осязаем, в самом непосредственном земном смысле этих слов. Еще свежими были воспоминания о Его жизни, слове и деяниях. Тем не менее, во многих первохристианских общинах, предпочитались живой Истине, более всего, «пустые споры» (1Тим. 6, 5) о Ней. Уличенных в этом «непокорных, пустословов и обманщиков» (Тит. 1, 10), которые «развращают целые домы, уча, чему не должно, из постыдной корысти» (Тит. 1, 11), ап. Павел, обращаясь к Титу, настоятельно просит обуздывать и удалять из церквей.
Вывод из этого напрашивается, прежде всего, психологический. Человек, к своему несчастью, склонен вестись на поводу «хлеба и зрелищ». Одни «зараженные страстью к состязаниям и словопрениям» (1Тим. 6, 4) любят выступать во всеуслышание с трибуны, чтобы опьяниться самолюбованием и почестью, другие – очаровываться витиеватым «красным словцом» ораторов. И весь этот театр происходит под громкой эгидой «познания» Великого Смысла.
Говорят «если долго смотреть в пустоту, то можно в ней очутиться». Если я погружаюсь в среду этих второстепенных вещей, то есть опасность самому стать частью этой среды. А это означает принять ее цели и системы ценностей.
Однажды, будучи студентом семинарии, обращаясь к группе экскурсантов только что посетивших главный Свято-Успенский собор Почаевской лавры, я попросил поделиться впечатлениями о пребывании в храме. Вместе мы пробыли в нем минут пятнадцать-двадцать. В ответ я услышал от нескольких участников экскурсии: «нас поразило невероятно мощное пение хоров!» И все!
В этих словах я не нахожу ничего плохого. Тем более, их содержание полностью соответствует действительности. Но в них я и не нашел то главное, что хотелось бы. Как минимум, хотя бы что-то из «дежурного» «как благодатно!» «намолено!» или «здесь, как на Небе!»
«Суррогат Истины» — вот, как бы я охарактеризовал ту проблему, которую искусственно создает сам себе человек. Это – ловушка, в которую он загоняет себя, оказываясь слишком надолго в окружении посредственных вещей.
Говорят «если долго смотреть в пустоту, то можно в ней очутиться». Если я погружаюсь в среду этих второстепенных вещей, то есть опасность самому стать частью этой среды. А это означает принять ее цели и системы ценностей.
Это вроде маугли, который, в силу обстоятельств, оказался не в мире себе подобных, животные инстинкты и законы которых, стали надолго непререкаемыми законами и его естественным образом жизни.
Правильно ли это? Нет, поскольку он – человек и устроен таким образом, чтобы ходить не на четвереньках, а на «своих двух». Существо безграничное противоестественно ограничивать целями животного происхождения. Ему нужно и он жаждет большего. Все «меньшее» для его статуса и предназначения, не должно становится суррогатом, то есть заменителем этого «большего».
Поэтому, чтобы бездна не смотрела на тебя, не всматривайся в нее. Чтобы не превратиться в маугли, не живи по законам животных и их цели не делай своими. Не трать время на поиск «великого смысла» в подручных средствах, которые может и ведут к этому «смыслу». Не увлекайся и не завораживайся «процессом» его обретения. Не задерживайся на пути к цели, чтобы успеть дойти до нее!
Чтобы яснее понять суть призывов этих, приведу пример. Работая над данной статьей, я, уже близкий к ее завершению, вдруг решаю «пошурстрить» по просторам интернета с целью проверить, есть ли там статьи похожие на ту, что пишу. «Загугливаю» фразу «великий смысл», получаю – перечень сайтов на тему «великий пост». Претензий – ноль… было… до тех пор, пока я не стал открывать ссылки одну за другой. Просто взял интерес, что же кроется в постах под заголовками этой, действительно, важной и серьезной тематики.
Все, что представилось вниманию моего любопытства, было в духе «что съесть, а что не съесть в великий пост». Рецепты, менюшки, прейскуранты цен постных продуктов и блюд… все, что угодно на любой вкус и цвет… Вот такая ирония: ищешь «великий смысл», а находишь животу радость.
И это не случайное «совпадение звезд». Здесь имеет место быть реальная вкусовая палитра «духовных» запросов, порождающих соответствующие предложения.
Оттого интернет и пестрит контентом о «пищевом православии», который превалирует над тем, что более сложен, неудобен, а потому менее интересен.
…чтобы бездна не смотрела на тебя, не всматривайся в нее. Чтобы не превратиться в маугли, не живи по законам животных и их цели не делай своими. Не трать время на поиск «великого смысла» в подручных средствах, которые может и ведут к этому «смыслу». Не увлекайся и не завораживайся «процессом» его обретения. Не задерживайся на пути к цели, чтобы успеть дойти до нее!
Да, человек склонен «заигрываться», причем во все. В войну, в политику. И религия – не исключение. Начинается все, как правило, с добрых намерений и побуждений. «За Родину!» – кричит один. И тут же вместе с плевелами беспорядочно и беспощадно уничтожает пшеницу. «За справедливость!» — восклицает другой. И тут же, толстея, превращается в один из пазлов уже в край обветшалой «картины маслом» под названием «изм». «За любовь и добро!» — провозглашает третий. И тут же «запощивает» грудного младенца, отказывая ему в молоке в среду и пятницу.
Дело не в самих этих явлениях – войне, государстве и религии, а в их восприятии и к ним отношении.
«Исповедовать религию», например, объявить к ней принадлежность и «быть религиозным» — разные вещи. Мыслить о Боге, не означает чувствовать Бога. Хорошо, если первое послужит мостом ко второму, как вспомогательное средство к достижению Главной цели – Истины. Ибо «Критерий истины в духе есть самое явление духа, интуитивное созерцание самой истины в духе, истины, как самой жизни. Истина в духовной жизни не есть отражение и выражение какой-то реальности, она есть самая реальность, самый дух в своей внутренней жизни (Н. Бердяев).
…«среди всего важно только Царство Божие, которым и нужно стремиться стать обладателем».
Однако если долго «медитировать» на уровне «средств», можно навсегда остаться под их гипнозом. Но «Дух не терпит превращения его в средство, и дух не нуждается в средствах, противоположных и противных его природе… В духовной жизни не может быть противоположности между средствами и целями жизни… Средством осуществления Божественной цели жизни является само Божественное, средством осуществления любви является сама любовь, средством осуществления свободы является сама свобода, средством осуществления познания является самый свет познания в бытии (Н.Бердяев).
В свете сказанного хочется спросить теперь словами, которыми начата статья эта: «а нужно ли, в самом деле, во всем искать великого смысла»?! Есть хорошая шутка: один спрашивает другого: — А почему он зеленый? – Не знаю. Какая разница. Ты, Вован, не ищи символического значения, а то ведь найдешь. На свою голову.
Так и случается: человек на ровном месте строит себе лабиринт из частных целей и разменивает свое бесценное мгновенье жизни на его прохождение навстречу Цели Главной, когда Та и так в «свободном доступе».
Стоит ли усложнять жизнь, которая уже упрощена Благой Вестью? «Приди и виждь» (Ин.1, 46) – так ответил на сомнение Нафанаила «из Назарета может ли быть что доброе?» (там же) Филипп, которого позвал с Собой Спаситель. Не так ли проще? И не просто прийти и посмотреть, но и взять что уже дано, но и принять «Приимите, ядите…» (Мф. 26, 26-28).
Путь сомнений Нафанаила и скептицизма Фомы уже пройден ими самими. Повторяться – умно ли? Нужно лишь «разбить средостение окружений духовной жизни, расчистить путь к ней» (Н.Бердяев), то есть свободно открыть все уровни своей человечности для «Божественной реальности! И «благодатной правды Христовой» (С.Л.Франк); для Того, Кто есть «Путь, и Истина, и Жизнь».
Да, человек склонен «заигрываться», причем во все. В войну, в политику. И религия – не исключение. Начинается все, как правило, с добрых намерений и побуждений. «За Родину!» – кричит один. И тут же вместе с плевелами беспорядочно и беспощадно уничтожает пшеницу. «За справедливость!» — восклицает другой. И тут же, толстея, превращается в один из пазлов уже в край обветшалой «картины маслом» под названием «изм». «За любовь и добро!» — провозглашает третий. И тут же «запощивает» грудного младенца, отказывая ему в молоке в среду и пятницу.
Только в таком свете могут быть поняты слова преп. Нектария, которые в данном случае я бы позволил себе перефразировать так: «среди всего важно только Царство Божие, которым и нужно стремиться стать обладателем».
Что есть «Царство Божие»? Оно есть Правда Божия. В чем она? В любви. В жертвенной любви. Той, которая направлена «ради» и «во имя» не себя, а другого. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3,16) – вот пример любви Отца. «Ради нас людей и ради нашего спасения сшедшего с небес, и принявшего плоть от Духа Святого и Марии Девы, и ставшего человеком. Распятого же за нас при Понтийском Пилате, и страдавшего, и погребенного. И воскресшего в третий день согласно Писаниям» (Символ Веры) — пример любви Сына. Само же осуществление любви этой, признаками которой являются «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость…» (Гал. 5, 22) – есть действие Духа.
Т.о., «искать Царство Божие» — значит, стремиться осуществить эту любовь в себе самих и в отношении других. И это есть – главное и искомое. Высшая и конечная точка в шкале той системы ценностей, в которой все остальное хотя и важное, но не есть необходимое.
Например, религиозный культ в виде традиции, или обряда, или символа, или аскезы – важен, но только тогда, когда отвечает своему предназначению быть «средством». Когда он приводит к Тому, ради чего создан. Когда он, будучи образом восприятия человеком Предмета своей веры, формой выражения к Нему отношения – то есть, будучи по существу, человеческим «произведением» — не поглощает, при этом, собой самого «автора».
…если долго «медитировать» на уровне «средств», можно навсегда остаться под их гипнозом.
В Патериках есть немало случаев, когда великие аскеты пренебрегали своими духовными упражнениями, прерывали свой неуклонно выполняемый подвиг из-за любви к ближнему. Для них услужить другому «сотворить с ним милость» (см. Лк. 10; 36-37) было куда важнее молитвы или поста.
Но есть и другие примеры в житийной литературе. Примеры того, когда «благодати» Евангельской предпочиталось «рериховское самосовершенствование». Когда заботе о личном росте противопоставлялась забота о себе подобных.
Есть хорошая и меткая русская поговорка «храм не в бревнах, а в ребрах». И возникла она не «с потолка». Видимо был кто-то, кто думал и считал иначе. Очевидно, таковые и остались. Они – эти «марфы», которые заботятся о «многом», а не о «едином на потребу». Которые в «малом» находят или хотят находить нечто «Великое».
Так и случается: человек на ровном месте строит себе лабиринт из частных целей и разменивает свое бесценное мгновенье жизни на его прохождение навстречу Цели Главной, когда Та и так в «свободном доступе».
Когда я проводил занятия в воскресной школе для взрослых, однажды я решил представить вниманию слушателей разбор одной из т.н. «эсхатологических» Евангельских глав. Резюмировал я свой монолог тем, что суть Христианства заключается, прежде всего, в осуществлении главной заповеди Христа, а именно, в любви к ближнему – «возлюби ближнего», «поделись с ближним», «посети и проведай ближнего» — было ли сделано все это, об этом будет вопрошать «Страшный Суд», — сказал я. После, я попросил аудиторию задать вопросы, если таковые имеются. Вопросы были. Но совершенно не об этом. «Скажите, отче, грех ли вместо сорока раз «Господи, помилуй», по ошибке, прочесть меньшее количество этой молитвы?» Еще: «А как правильно озаглавить заупокойную записку – «Об упокоении» или «О упокоении»? – такого рода вопросы были не все, к счастью, но в подавляющем большинстве случаев, они звучали именно в такой «тональности».
Сказать, что я был расстроен – ничего не сказать, — а я, по складу своего характера, человек сентиментальный. Меня будто четвертовали. Я подумал тогда, насколько человек парадоксален, противоречив! Он будто, имея кирку, как инструмент для добычи золота, не идет к сокровищу, чтобы им завладеть, но просто берет в руки, и, глядя на него, лишь мечтает об этом золоте и фантазирует о нем, говоря себе утешительное «ну, вот теперь, наконец, я стану богатым!» И тут же отставляет его, чтобы с той же мыслью вновь взять.
Иногда кажется, что человеку неинтересно просто достичь цели. Ему важно то, «как» он это сделает. И тем ценнее эта цель в его глазах будет, чем сложнее будет к ней путь. Для этого он искусственно усложняет себе задачу. Придумывает «иероглиф», чтобы потратить дюжину времени на его расшифровку; или такую загадку – чтобы подольше не разгадать ее. И он готов стать «заложником» этих «приключений», чтобы его жизнь не превратилась вдруг в скучную рутину. И потому он выбирает суету.
Но пока он влечется на поводу собственного выбора, слова преп. Макария Великого все еще продолжают звучать: «Если кто не устремлен к Нему непрестанно и не презрел все прочее, то Господь не пишет в нем образа Своего светом Своим».
Еще читать публикации автора можно ЗДЕСЬ