(Из цикла «У церковной ограды»)
С самого детства у Алексея было две большие любви — музыка и спорт. Вся молодость прошла в соревнованиях и концертах. Кто только не советовал ему выбрать что-то одно, и всего себя вложить либо в певческую карьеру, либо в достижение новых высот в лёгкой атлетике. Но знаменитая поговорка о двух зайцах была явно не об Алексее. К удивлению, ему с лёгкостью удавалось как привозить медали с соревнований, так и призы различных музыкальных конкурсов.
Женитьба хоть и стала огромным событием, но и она мало что изменила в жизни Алексея. А малышка дочь словно прибавила сил. И ведь, на всё у Алексея хватало времени: и на спорт, и на музыку, и на семью.
Увы, семейным счастьем наслаждался Алексей не долго. Болезнь любимой половинки, злой ведьмой ворвавшаяся в их жизнь, немало камней нагрузила на плечи Алексея. Больницы, лекарства, неутешительные прогнозы эскулапов, маленькая дочь на руках…
К этому времени Алексей уже меньше стал участвовать в соревнованиях, а потом и вовсе ушёл из спорта. Почти всё время уделял любимой половинке и дочери. До самой последней минуты с непередаваемой любовью и нежностью ухаживал он за прикованной к постели супругой.
Уход супруги в селения вечные Алексей перенёс стойко. Да, и до уныния ли было? Нужно было растить дочь. Папина радость росла, хорошела. Года летели один за другим, превращая маленькую девочку в прекрасную леди. И не просто красавицу, но ещё и в великолепную вокалистку, обладающую чудеснейшим сопрано.
Потихоньку приблизился день, когда красавица-дочь надела белый подвенечный наряд. А вскоре после свадьбы, приняв приглашение одного из оперных театров, уехала вместе с мужем в другой город.
Вторую половинку за всё это время Алексей так и не нашёл. Однако вниманием обделён не был. Да, и как таковому не быть? Алексей по-прежнему не давал себе расслабиться, хоть и давно уже оставил спорт. Мог даже фору молодым спортсменам дать. Ко всему прочему, и на вид-то ему никто не давал более двадцати. А на фоне своего друга и ровесника отца Виктора, уже давно побелевшего, ещё моложе казался. Ну, а его шикарный тенор, тоже давал повод назвать Алексея вечно молодым. Что уж говорить о его весёлом и добродушном характере? Шутки так и лились. Перещеголять Алексея как юмориста могли только протодиакон Сергий со своим братом архидиаконом Кронидом, а ежели собирались в одной большой компании все трое…
В общем, слабый пол тянулся к Алексею, как к магниту, что даже тяготило малость. Но помогало его невероятное чувство юмора. Отказаться от свиданий не обидев, порой, не так и просто. Тем более, если ты не монашествующий.
Да, оно бы ещё ничего, когда в невесты бы напрашивались хотя бы близкие по возрасту. А то ведь, чаще всего, внимание на Алексея обращали совсем молоденькие девчушки.
Юля с первого дня положила глаз на тенора. Новая певчая не сводила с Алексея глаз. Её пристальное внимание к солисту довольно быстро стало заметно всем. Внимание было настолько пристальным, что улыбок и насмешек со стороны Юля просто не замечала.
Заговорить с Алексеем она не решалась долго. А он и вовсе на неё не обращал никакого внимания. Да, и какое внимание к ребёнку восемнадцатилетнему? Если дочь намного старше. Ко всему, мысли Алексея были совсем об ином. К новому статусу ещё не привык, как-то не осознавалось ещё, что дочь внуком порадовала. «Дедушка? Неужели, я уже дед? И как время летит. Вот ведь, кажется, совсем недавно ещё дочурку на руках баюкал… А уже до внуков дожил».
После воскресной Всенощной, когда почти все уже разошлись, Юлия всё же решилась подойти к Алексею. Начала с любимой музыки. Потом пошли расспросы да рассказы о себе, о учёбе, о преподавателях… Постепенно Юля перешла к тому, что давно ей Алексей нравится, и… Будь у Алексея характер не такой мягкий, уже давно бы он нашёл, что сказать. Но, при всём юморе и находчивости никак не мог сообразить, как не обидеть, как мягче ребёнка, как говорится, «отшить». А Юля к нему так и липла… Решение данного ребуса пришло само.
— Ой, Алексей, я так и не спросила, сколько тебе лет. Можно угадаю? Где-то девятнадцать – двадцать один? Так? А мне восемнадцать.
— Нет. Не верная догадка.
— А сколько?
Алексей выдохнул с облегчением:
— Сорок…
Словно гром разразился над головой Юлии. Весёлость пропала. Лёгкий шок привёл её в некоторое оцепенение. Алексей же, выдержав небольшую паузу, словно добил:
— … восемь.
Иерей Андрей Нестеров