Оставим в стороне непрекращающийся диалог о том, имеет ли право сидеть за рулем автомашины священник, так как вождение колесницы (так именуется в древних молитвах транспортное средство) сопряжено с возможностью аварии, где могут пострадать люди, что недопустимо для священнослужителя.

В нынешних житейских и служебных реалиях без транспортной четырехколесной помощницы достойно содержать приход, выполнять многочисленные послушания и «благословения» священноначалия, да и кормить собственное семейство и себя любимого практически невозможно. Наемный же водитель далеко не всегда по карману, а супруга за рулем – нонсенс, она все же супруга, а не шофер.

Так что за нашим приходским транспортным средством, выпуска начала нынешнего века, ухаживает младший священник, и он же является его бессменным водителем.

Зовут батюшку-водителя отец Артемий. Человек он еще молодой, всего лишь двое детей, что нетипично для священника, а также бесконечно и постоянно влюбленный во всё, что так или иначе двигается с помощью мотора. Можно даже градацию создать жизненных предпочтений отца Артемия: богослужение, семья и колесницы всех мастей. На мои настоятельские указания, что подобное увлечение автомобилями может стать для него страстью, которая затмит всех и вся, был получен ответ, прозвучавший из-под капота:

– Отец настоятель! Мы скорая духовная помощь, нам задерживаться нельзя.

Можно даже градацию создать жизненных предпочтений отца Артемия: богослужение, семья и колесницы всех мастей

В очередной раз аргументов против данной сентенции у меня не нашлось, да и машина была действительно необходима, причем в самое ближайшее время. Предстояла срочная поездка в сопредельное восточное государство за приходскими необходимостями. Дело в том, что уже почти 10 лет определило нам греховное провидение – Бог тут не при чем – жить в государстве, которого нет. Вернее, оно есть, но до недавнего времени его никто не признавал, а соседка слева, страна с западной стороны, напрочь отвергала и всячески злобствовала. Именно поэтому церковная лавка вкупе с утварью для богослужения пополняются с благополучной восточной стороны, где понимают, любят и помогают.

Таможня любвеобильного государства с определенных времен к нашим поездкам относится, можно сказать, благосклонно, тем паче, что даровал мне Господь удивительную внешнюю похожесть на знаменитого, как там говорится, «общественно-политического деятеля», и если я надеваю на подрясник куртку со многими карманами, то при заезде под крышу пограничного сооружения всегда слышу:

– Во! Опять наш Вассерманчик приехал.

К сожалению, данная благожелательность первых рубежей восточного соседа не всегда передается стражам дорожного порядка по пути нашего необходимого следования. Да и их понять можно.

Во-первых, непонятные номера на машине со странной буквенной и цифровой аббревиатурой, во-вторых, запрещенная у добрых соседей тонировка стекол, к которой у нас претензии не предъявляют; в третьих,.. впрочем, перечислять отличия, из-за их многочисленности и многообразия, нет смысла. Есть лишь одно, кардинальное: все дорожные и придорожные камеры и регистраторы, следящие за соблюдением положенного порядка автопутешествий по градам и весям восточного государства, напрочь отказываются вести контроль за соблюдением положенных правил нашими архисвободными колесницами. Вернее, они всё видят, но сделать ничего не могут. Главный мозг отказывается понимать и сообщать стражам дорог и перекрестков о недостойном поведении данных колесниц, ибо странные номера приводят его в электронный ступор, по причине их неопределяемой неизвестности. Об этом знают не все, кто и в зной, и в холод, в ненастье и в день ясный, в ночь звездную и утро раннее, несмотря на обстоятельства и искушения, неустанно и непреклонно охраняют пути следования от потенциальных и реальных нарушителей многочисленных правил движения.

Не обошлось и в этот раз.

Первые два останавливающие жезла мы увидели еще до окружной дороги областного центра, но они были лишь проверяюще-благословляющие, а вот третья остановка, уже при въезде в город, оказалась кардинальной.

– Откуда, куда, зачем? – изрек дорожный страж, предварительно по всей форме представившийся.

– В лавку церковную, – ответил улыбающийся отец Артемий в открытое дверное окно, протягивая остановившему нас сотруднику ГИБДД права и техпаспорт.

Офицер взял документы, наклонился, внимательно осмотрев двух в подрясниках сидящих священников и констатировал:

– Так. Работники религиозного культа, значит.

Затем скрупулезно прочел техпаспорт и, зачем-то подняв вверх, в направлении солнца, водительские права, проверил их напросвет.

Следующий вопрос от стража дорожного был вполне ожидаем:

– Документы на ввоз транспортного средства имеются?

– А как же! – утвердительно ответствовал батюшка, предъявляя большой, с многочисленными печатями ввоза-вывоза, требуемый бланк.

Последовало хмыканье и детальное исследование таможенной бумаги, завершившееся вопросом-комментарием:

– У нас что, тут медом намазано, что часто приезжаете?

– Так отец настоятель, что рядом со мной, – ответил батюшка, указывая на меня, – родился здесь. Мама его тут живет, да и дела церковные ездить заставляют.

Далее дорожный страж затребовал страховку. Она у нас была. Новенькая. На полгода. Зелененькая.

– Так, – констатировал гаишник, – примерный водитель.

Но тут же сменил благосклонный вид на строгий, даже тон голоса изменился:

– Употребляли?

Тут уже я вмешался:

– Отче, мы что, Бога гневить будем, чтобы «употреблять»?

– Я вам не отец, а товарищ старший лейтенант, – отрезал офицер, параллельно осматривая колеса нашей колесницы на предмет их одинаковости.

Осмотрел. Вновь хмыкнул – и обратился к вышедшему из машины отцу Артемию:

– Хорошо, примерный водитель. Аптечка имеется?

– Обязательно, – ответил священник и, достав ее из-за заднего сиденья, принялся открывать. Не зря открывал, так как следующий вопрос был аптечный:

– Жгут в аптечке имеется? – Увидев просимое, тут же добавил:

– Примерный водитель.

Далее последовало тщательное исследование машинного огнетушителя на предмет его исправности и срока годности.

Дорожный страж еще раз, скептически разглядывая, обошел машину и, обратившись к отцу Артемию, сказал:

– Ну что, Примерный водитель, пойдемте, посмотрим компьютер на предмет нарушения вами правил дорожного движения.

Моя попытка отправиться вместе с ними в рядом стоящее сооружение, чем-то похожее на блокпост, была решительно пресечена:

– А вы, святой отец, посидите. Мы с вашим Примерным водителем всё сами увидим.

Отца Артемия не было долгих 15–20 минут. Затем на ступеньках дорожного блокпоста ГАИ появился растерянный старший лейтенант, а за ним – улыбающийся отец Артемий.

Диалог, который я услышал, просто вдохновлял и радостью наполнял:

– Это же надо же, во всех базах вас вообще нет, – сетовал страж порядка дорожного.

– Так я по правилам езжу, – возгласил, видимо, уже не в первый раз, батюшка.

– Не может быть такого. Не бывает! – возмущался офицер.

– Как не может, товарищ старший лейтенант? Вы же сами сказали, что я – Примерный водитель, – улыбаясь, ответил священник, забирая у гаишника свои документы…

***

Вечером следующего дня мы служили всенощное бдение. Когда пришла пора положенного чтения воскресного Евангелия, я обратился к отцу Артемию и совершенно неожиданно и для себя, и для окружающих сказал:

– Прокимен вам возглашать, отец Примерный водитель.

Протоиерей Александр Авдюгин