Новомученики XX столетия: митрополит Владимир Киевский

Митрополит трех столиц

В тяжелые дни русской революции, когда Россия была раздираема внутренней распрей, как луч света среди ненастья, состоялось великое событие — в день Успения Божией Матери, 15 (28) августа 1917 года, под звон всех московских колоколов открылся Священный Собор Православной Российской Церкви, собравший лучших сынов России. Собор провозгласил неизменное следование принципу соборности на всех уровнях церковного управления и стал чрезвычайно важным событием истории России XX века. Честь открытия Собора в Успенском соборе Кремля выпала митрополиту Киевскому Владимиру (Богоявленскому), провозгласившему грамоту Святейшего Синода об открытии Всероссийского Церковного Собора. На следующий день он же открыл первое заседание Собора. Высокопреосвященный владыка митрополит Владимир, до избрания Патриарха Тихона, как Почетный Председатель возглавлял Собор и преподавал ему благословение в Соборной палате Московского епархиального дома, устроенной его трудами.

Митрополит Владимир, по словам Михаила Ефимовича Губонина, «… был не только старейшим из иерархов и ревностнейшим святителем, поборником русского Православия, но — в некотором отношении — святителем единственным по своей иерархической правомочности… Дело в том, что только ему одному, пожалуй, на протяжении всей истории нашей Церкви суждена была исключительная честь — последовательного восседания на всех трех митрополичьих престолах России: Московском, Санкт-Петербургском и Киевском! В его лице как бы собралась и сконцентрировалась вся благодатность и историко-каноническая преемственность нашей отечественной иерархии, и это обстоятельство сделало его в полном смысле слова Всероссийским Первосвятителем, носящим на себе благословение и благодатные традиции митрополичьего Киева, и Патриаршей Москвы, и синодального Петербурга, то есть восприявшим священное наследие всех эпох и форм русской церковной истории и церковного управления. Таким образом, это обстоятельство возглавления им последовательно всех трех первопрестольных кафедр России ставит его в ряду русской иерархии в совершенно особое, исключительное положение, несравнимое ни с кем из его современников-святителей, а также и с предшественниками его в минувших веках!»[1]

Именно такому святителю выпала честь возглавить два исторических богослужения: 5 (18) ноября избрание и 21 ноября (4 декабря) 1917 года настолование святого Патриарха Тихона.

В продолжение трех лет с 1912 по 1915 год митрополит Владимир управлял Петроградской епархией в звании Первенствующего члена Святейшего Синода. За это время ему пришлось перенести много неприятностей от тех лиц и общественных кругов, которые стремились вмешиваться в церковные дела. Мужественная борьба с ними навлекла на митрополита Владимира опалу и была причиной почетной ссылки его из Петрограда под видом назначения 23 ноября 1915 года на Киевскую митрополичью кафедру. Почти весь 1916 год митрополит Владимир провел в Петрограде, как Первенствующий член Священного Синода.

Со времени государственного переворота положение митрополита Владимира как первенствующего члена Синода сделалось затруднительным. Ему, убежденному стороннику строгой законности и непреклонному хранителю церковных канонов и традиций, суждено было встретиться лицом к лицу с непреодолимым стремлением ввести революционные начала в сферу церковных отношений. Вскоре отношения Синода с обер-прокурором настолько обострились, что произошел «разгон Синода», и митрополит Владимир возвратился в Киев, где его ожидали сильные волнения и огорчения. В Киеве произошло разделение духовенства. Был создан «Исполнительный комитет духовенства и мирян», к чему митрополит Владимир отнесся крайне отрицательно, сказав, что это учреждение самочинное, при этом владыка допускал возможность введения церковной жизни в новую колею. Так же отрицательно он выступил против намечавшегося отделения Южно-Русской Церкви от единой Православной Российской Церкви. Еще в 1890-х годах, после очередной поездки в Киев, владыка Владимир высказал пожелание поселиться в Киеве. Это желание исполнилось, но совпало с трагическими для страны событиями.

В последний год своего пастырского служения, ставший и последним годом его жизни, митрополит Владимир по Промыслу Божию оказался в эпицентре ожесточенной борьбы за сохранение канонического строя и единства Русской Церкви. Возвратившись в Киев из Петрограда в апреле 1917 года, митрополит Владимир застал в своей епархии динамично развивающуюся конфликтную ситуацию. Революционно настроенная часть духовенства требовала автокефалии Украинской Церкви, в то время как консервативные круги украинского духовенства и мирян сохраняли верность единству Русской Православной Церкви. По прибытии в Киев митрополит Владимир выпустил в начале августа 1917 года свое последнее архипастырское послание, которое не теряет своей актуальности и сегодня: «Великое несчастие нашего времени более всего в том, что считают высшим достоинством быть либеральными в вопросах веры и нравственности. Многие находят особую заслугу в том, чтобы вселить в души русских людей такое либеральное отношение к вере и нравственности… Против свободы веры и совести никто не возражает. Но не нужно забывать, что христианская вера не есть человеческое измышление, а божественные глаголы, и не может она изменяться сообразно с человеческими понятиями, и если человеческие убеждения стоят в противоречии с божественными истинами, то разумно ли придавать значение этим убеждениям, считать их правильными и руководствоваться ими в жизни? Мы, конечно, должны терпеть и несогласных с нами, и даже явно заблуждающихся, относиться к ним снисходительно, но от заблуждений их должны отвращаться и с заблуждениями и бороться, и доказывать их несостоятельность. Это должны считать своим долгом и пастыри христианской Церкви, и истинные последователи Христова учения»[2].

11 августа 1917 года владыка выехал в Москву на Поместный Собор. Церковная Москва любила своего бывшего Архипастыря, прослужившего на Московской кафедре с 1898-го по 1912 год. Именно в построенном им Епархиальном доме проходили все заседания Собора.

По словам митрополита Арсения (Стадницкого), знавшего владыку Владимира более 20 лет, «основной стихией его духовной жизни являлось смирение, смирение евангельское, смирение мытаря, а не фарисея, — то истинное смирение, которое состоит в сознании своих немощей. И на нем исполнились слова Спасителя: «Смиряй себе, вознесется». Он был вознесен на такую высоту, какая только возможна на положении иерарха… Затем это смирение выражалось в застенчивости в отношениях к людям. Эта застенчивость, можно сказать, была природным свойством Владыки.

Эта застенчивость была причиною и того, что на новых местах служения встречали его и относились к нему сначала очень сдержанно. Так и Москва отнеслась к нему сначала. Но я был свидетелем того, как та же Москва чрез 14 лет провожала своего уже горячо любимого архипастыря в Петроград.

Но это смирение, эта скромность, застенчивость соединены были в нем с горением духа. На нем исполнились слова святого апостола Павла: работайте Господеви, духом горяще (Рим. 2:11). Он действительно горел духом, пламенел ревностию по Дому Божию, которая снедала его. Эта ревность выражалась прежде всего в неустанном проповедовании слова Божия. Самая манера его проповедования свидетельствовала об этом горении духа. Слабый, болезненный телом, с тихим голосом, он во время произнесения проповедей преображался, воодушевлялся, голос становился крепким, и силою горячего слова он пленял умы и сердца слушателей…Основная мысль проповедей его состояла в том, что мы переживаем период не только политической борьбы, но и религиозной… Он указывал, что под Церковь Христову подкапываются многочисленные враги ее, что страдания Христа повторяются в страданиях Церкви Христовой, которая есть тело Его…

Наконец, образ усопшего святителя представляется мне как образ человека долга. На свое служение он смотрел как на послушание, которое должен исполнить до конца, твердо и непоколебимо, подобно истинному воину, стоя на своем посту даже до смерти. И никто из знающих его не обвинит в том, что он гнулся семо и овамо. Он шел по прямому пути, и на светлом челе его нет пятна приспособляемости…»[3].

И на самом деле владыка Владимир до конца выполнил свой исторический долг, возведя на Патриарший Престол избранного Патриарха Тихона.

Как вспоминал в 1918 году митрополит Арсений, «в конце ноября прошлого года, когда на Украине произошли известные политические и церковные события и когда явился оттуда преосвященный викарий с просьбою идти спасать Церковь от разделения, он, верный своему долгу, правда, после некоторого колебания, решил туда пойти, чтобы умиротворить свою паству и не допустить отделения Украинской Церкви от Российской. Быть может, он уже предвидел свою Голгофу. Живо припоминаются мне последние минуты прощания с ним пред отбытием его в Киев. Скорбные думы омрачали его лице. Нервность заметна была в речи и в действиях. На наше утешение, что мы скоро свидимся, он ответил, что все находится в воле Божией. И воля Божия о нем свершилась…»[4].

На митрополита Владимира оказывалось беспрецедентное давление сторонниками автокефалии. 26 декабря 1917 года владыка в последний раз служил в кафедральном Владимирском соборе. По окончании Литургии «с большим терпением благословил всех, желающих получить его архипастырское благословение. Многие прихожане, как бы предчувствуя, что это благословение будет последним, по два и больше раз принимали благословение».

Более чем за месяц до своей кончины Преосвященный Владимир произнес такие пророческие слова: «Я никого и ничего не боюсь. Я во всякое время готов отдать свою жизнь за Церковь Христову и за веру православную, чтобы только не дать врагам ее посмеяться над нею. Я до конца буду страдать, чтобы сохранилось Православие в России там, где оно началось»[5].

Верность до смерти

Предчувствие Преосвященного сбылось в условиях начавшейся гражданской войны и штурма Киева большевистскими войсками. При таких обстоятельствах организовать и осуществить руками уголовно-анархических элементов злодейское убийство не составляло большого труда. 25 января 1918 года, вечером, митрополит Владимир был арестован в своих покоях и вскоре был убит.

Тело мученически скончавшегося митрополита Владимира оставалось на месте убийства до утра следующего дня. Утром лаврский архимандрит отправился к месту убийства и отслужил там краткую литию. Тело митрополита Владимира было перенесено в Михайловскую церковь. В тот же и последующие дни служились заупокойные Литургии и панихиды как в лавре, так и в других храмах Киева. В 8 часов утра 29 (11) февраля гроб с телом митрополита перенесли в Успенский собор, где Литургия и отпевание были совершены иерархами, бывшими в то время в Киеве, при сослужении соборных старцев лавры и киевского духовенства. Затем крестным ходом тело убиенного митрополита на руках перенесено в Крестовоздвиженский храм Ближних пещер и похоронено в кирпичном склепе. На месте убиения владыки Владимира тайными почитателями его был поставлен крест и по временам служились панихиды.

3 (16) февраля 1918 года Патриарх Тихон на заседании Собора при гробовой тишине сообщил: «Появившиеся в газетах сведения об убийстве в Киеве митрополита Владимира, к несчастию, ныне подтвердились…

Я имел печальный случай убедиться в этом от одного человека, прибывшего сегодня из Киева. Злодейское убийство произошло 25-­го или 26-го января, когда часть Киева была уже в руках большевистских войск. Большевистские солдаты в этот день явились в Киево-Печерскую лавру, находящуюся вблизи арсенала. Солдаты думали, что в лавре установлены орудия. Спросив у лаврской братии, кто здесь хозяин, солдаты направились в покои митрополита Владимира, произвели здесь обыск, рассчитывая найти большие деньги. Но у митрополита Владимира оказалось только 100 рублей. Здесь солдаты спросили у митрополита, нет ли в лавре орудий и оружия. Несмотря на заявление митрополита, что никакого оружия в лавре нет, солдаты произвели полный обыск. Конечно, ничего подозрительного в лавре не оказалось.

После этого солдаты приказали митрополиту Владимиру одеться и следовать за ними к коменданту. Был вечер. Митрополит был выведен за лаврские ворота. Братия лавры или перепугалась, или солдаты не разрешили идти за митрополитом, — только митрополит Владимир ушел с солдатами один. На следующее утро митрополит Владимир вблизи лавры был найден убитым. На трупе были обнаружены две смертельные огнестрельные раны и несколько штыковых».

Святейший Патриарх при общем пении членов Собора совершил панихиду по убиенном митрополите Киевском Владимире[6].

В тот же день, в 4 часа пополудни, Святейший Патриарх Тихон совершает панихиду по убиенном митрополите Владимире в Сергиевском храме Троицкого подворья — бывшей резиденции убитого владыки в бытность его митрополитом Московским и Коломенским[7].

Как ни старался Собор, пославший сразу же после получения известия об убийстве свою делегацию в Киев для расследования злодеяния, до сих пор остаются открытыми вопросы об организаторах и исполнителях злодейства; отсутствие судебно-медицинской, баллистической экспертизы, отсутствие факта осмотра места, где было найдено тело митрополита, не дают возможности с полной объективностью сделать выводы об обстоятельствах преступления.

6 (19) февраля 1918 года в Храме Христа Спасителя Святейшим Патриархом Тихоном в сослужении архиепископов была совершена заупокойная Божественная литургия по убиенном… В храме находились члены Собора и множество молящихся. Во время панихиды на колокольне производится погребальный перезвон (там же).

Наконец, 15 (28) февраля 1918 года состоялось торжественно-печальное заседание Священного Собора Поместной Российской Церкви, посвященное памяти своего бывшего почетного председателя, мученически скончавшегося митрополита Киевского и Галицкого Владимира. Если первой вершиной Собора считали избрание Патриарха Всероссийского, то второй стало заседание, посвященное памяти митрополита Владимира, где выступавшие, хорошо знавшие почившего владыку, раскрыли его духовный облик.

Первую речь произнес Святейший Патриарх: «То ужасное кошмарное злодеяние, которое совершено было по отношению к Высокопреосвященному митрополиту Владимиру, конечно, еще долго и долго будет волновать и угнетать наш смущенный дух. И еще, надеемся, много и много раз православный русский народ будет искать себе выхода из тяжелого состояния духа и в молитве, и в других сладостных воспоминаниях о почившем убиенном митрополите. Поэтому вполне естественно, достойно и праведно Освященный Поместный Собор почти сейчас же после получения известия об убиении митрополита решил, чтобы ему, в Бозе почившему митрополиту, посвятить особенное печально-торжественное заседание, которое я ныне и имею честь объявить открытым. Последующие ораторы, без сомнения, с достаточною полнотою исчерпают жизнь и деятельность в Бозе почившего митрополита и как архиерея, проповедника, и как человека частного. Я позволю себе сказать только несколько слов о нем, как члене Святейшего Синода. Мне Господь судил еще лет 15 тому назад заседать с Высокопреосвященным митрополитом Владимиром в Святейшем Синоде. И тогда, а особенно впоследствии, неоднократно во время таких заседаний невольно бросалась в глаза его великая ревность, которая снедала его о слове Божием, о Доме Божием, о пользе Святой Церкви. Особенно эта ревность его пылала, когда он сделался первенствующим членом Святейшего Синода. Он был верен канонам Святой Православной Церкви, преданиям отеческим и безбоязненно и смело, честно и благородно исповедывал эту снедающую его ревность пред всеми, какими бы последствиями это ни сопровождалось. Может быть, некоторым из тех, кои любят сообразоваться с веком, казалось это отсталостью, косностью, неподвижностью, но все истинные сыны Царства Божия оценят эту ревность и верность канонам и преданиям отеческим в Бозе почившего митрополита. Господь за эту ревность увенчал его мученическою кончиною, и на нем исполнилось слово Святого Апостола Павла, который говорит: «Вам дано не только веровать во Христа, но и пострадать за Него». В Бозе почивший митрополит не только имел горячую веру и исповедовал ее, но и мученическою кончиною запечатлел эту веру во Христа.

Конечно, судя по-человечески, ужасною кажется эта кончина, но нет ничего напрасного в путях Промысла Божия, и мы глубоко верим, как высказал на прошлом заседании Высокопреосвященный митрополит Антоний, что эта мученическая кончина владыки Владимира была не только очищением вольных и невольных грехов его, которые неизбежны у каждого, плоть носящего, но и жертвою благовонною во очищение грехов Великой Матушки — России. Да будет же почившему владыке митрополиту Владимиру вечная и признательная память от всех верующих. Вечная ему память, вечная память, вечная память»[8].

Все присутствующие трижды спели «Вечная память».

Двумя неделями позже — 5 (18) апреля 1918 года — на заседании Собора было установлено: 25 января (7 февраля) — день мученической кончины митрополита Владимира ежегодно отмечать нарочитым заупокойным богослужением как день памяти «всех усопших в нынешнюю лютую годину исповедников и мучеников»[9].

Воспоминания владыки Арсения (Стадницкого) о митрополите Владимире кончаются словами: «Наступивший период гонения на Церковь Божию уже ознаменовался мученическими кончинами священнослужителей, а теперь — и такою же кончиною архипастыря. Но история показывает, что сила гонений всегда слабее духа исповедничества и мученичества. Сонм мучеников освещает нам путь и показывает силу, пред которой не устоят никакие гонения. История же свидетельствует, что ни огонь, ни меч, ни настоящее, ни будущее, ни глубина, ни высота — ничто не может отторгнуть верующих, а особенно пастырей от любви Христовой. И такие жертвы, какова настоящая, никого не устрашат, а напротив — ободрят верующих идти до конца путем служения долгу даже до смерти»[10].

И действительно, память о священномученике митрополите Владимире сохранялась во все времена гонений на Церковь Христову.

В лике святых

В 1991 году свершилась великая трагедия — великая страна СССР, как и в 1917-1918 годы, распалась. Украина заявила о своей независимости. В только что начавшей возрождаться Русской Православной Церкви после почти 75 лет гонений стали возникать негативные явления, которые наиболее сильно проявились на Украине. Как и в 1918 году, возник вопрос об автокефалии Украинской Православной Церкви и ее отделения от Матери-Церкви — новый раскол, не преодоленный и ныне, возглавил митрополит Киевский Филарет (Денисенко).

Но Господь явил Свою милость Церкви: на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 31 марта (5 апреля) 1992 года было принято решение «О канонизации митрополита Киевского и Галицкого Владимира (Богоявленского, 1848-1918), митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина (Казанского; 1873-1922) и иже с ним убиенных…» и совершена их торжественная канонизация. В деянии о канонизации новомучеников было сказано, что это только начало церковного прославления новомучеников и исповедников, пострадавших в годы революционной смуты и послереволюционного террора. Было восстановлено утвержденное Собором 1917-1918 годов «празднование Собора новомучеников и исповедников Российских 25 января (по старому стилю, в случае совпадения сего числа с воскресным днем), в день памяти митрополита Владимира, или в ближайший воскресный день после оного»[11]. Во главе Собора новомучеников и исповедников было поставлено имя ранее канонизированного Патриарха Московского и всея России Тихона.

Архиерейский Собор также обсудил ходатайство украинских архиереев о предоставлении Украинской Православной Церкви автокефалии. По итогам обсуждения Собор принял определение, в котором было выражено единодушное мнение, что «единство Православной Церкви в нынешних трудных условиях исторического бытия является залогом сохранения внутрицерковного мира и важным фактором преодоления межнационального отчуждения и вражды. Единство и мир внутри Церкви есть непременное условие успеха ее пастырского служения, через которое она несет современному человеку весть о спасении».

27 мая 1992 года Архиерейским Собором Украинской Православной Церкви избран митрополитом Киевским и всея Украины митрополит Владимир (Сабодан). Когда владыка прибыл 20 июня, в Киеве торжественно встретили нового Предстоятеля Украинской Православной Церкви, и тот же день решили торжественно прославить в Киеве священномученика Владимира, и обрести его мощи. «Когда митрополит Киевский Филарет ушел в раскол, — вспоминал насельник Киево-Печерской лавры архимандрит Поликарп (Линенко), — на душе была страшная тягота: хоть иди в подполье, новые катакомбы. И когда приехал Блаженнейший митрополит Владимир, то первым делом решили прославить святого священномученика. Об этом поговаривал еще Филарет, но, видно, священномученик Владимир не дал ему, находившемуся на пути в раскол, совершить дело обретения святых мощей».

В ночь с 26 на 27 июня того же года состоялось обретение святых мощей митрополита Владимира. В течение 74 лет мощи священномученика почивали в Крестовоздвиженской церкви на Ближних пещерах Киево-Печерской лавры. В начале 1992 года в храме было установлено точное место погребения тела митрополита Владимира. По словам архимандрита Поликарпа, «обретение мощей решили совершать тайно… В тот вечер я гулял на территории Ближних пещер. Там находились сторожа и еще некоторые из братии. Было, наверное, часов 9-10 вечера. Потом пришли владыки Онуфрий, Сергий, Алипий, Иоанникий, наместник лавры архимандрит Питирим — ныне тоже владыка… И вот они зашли в храм и закрыли его. Зная, что в храме архиереи, мы не дерзали туда войти и продолжали гулять по площади перед Крестовоздвиженской церковью. Стало уже темно, когда вдруг увидели, что над храмом образовалось темно-красное облако. Мы подумали, что это, возможно, зарево от какого-нибудь пожара за Днепром, и поднялись на горку над церковью. Но оказалось, что это большое облако стоит как раз над центром храма. Лишь впоследствии мне пришла в голову мысль, что это, быть может, знамение Господне. Почти такое же, кстати, как было при обретении в 1091 году мощей преподобного Феодосия Печерского».

По словам владыки Онуфрия (будущего Блаженного митрополита Киевского), участвовавшего в обретении мощей священномученика митрополита Владимира, «мощи извлекали из-под земли. Сняли плиты, потом пробивали потолок. Через отверстие спустились в саркофаг и начали искать гроб на ощупь, при свечах. Заметили какие-то шарики на четырех концах гроба. Сначала подумали, что это — для украшения. Потом выяснилось, что гроб перевернут и то были ножки гроба. Прежде извлекли мощи, а под ними нашли крест, панагию. Когда мощи были извлечены, их промыли. Затем мощи сложили в анатомическом порядке и облачили». Из воспоминаний архимандрита Поликарпа: «Спустя некоторое время нас пустили в храм. Горело центральное паникадило. Склеп уже был вскрыт. Затем мощи подняли на поверхность, аккуратно отделили от всего остального, разложили на специально приготовленном столе, на белой скатерти, промыли и оставили сушиться до утра. Все было закончено около трех часов ночи. Утром мощи облачили и перенесли в Верхнюю лавру, где в Трапезном храме совершили Божественную литургию. Потом крестным ходом перенесли мощи в Дальние пещеры. У братии была такая радость, какая возникает после грозового дождя, пролившегося после невыносимой жары. Ощущалась уверенность, что, несмотря на разразившийся раскол, мы выстоим. Казалось, священномученик встал из гроба и пришел на помощь: ведь он тоже боролся с раскольниками и боролся из-за той же неканонической автокефалии. Более того, он, святой митрополит Киевский Владимир, был канонизирован в тот момент, когда к нам прибыл тезоименитый владыка — Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Владимир. И в тот день у нас на трапезе читалась книга «Венок на могилу Высокопреосвященного митрополита Владимира», написанная сразу после погребения священномученика.

С тех пор, помимо дня памяти 25 января (7 февраля) святителя, Церковь совершает празднование и в день обретения его мощей. Перед вечерним богослужением 26 июня мощи священномученика переносятся крестным ходом в Антониево-Феодосиевский храм лавры, именуемый Трапезным, и остаются здесь до окончания праздничной Литургии 27 июня, после чего, опять же крестным ходом, переносятся назад, в Дальние пещеры. Такое же перенесение мощей святого митрополита Владимира в Трапезный храм на время вечернего богослужения и Литургии совершается, если позволяют погодные условия, и в день памяти святителя[12].

***

[1] Современники о Патриархе Тихоне: Сб. в 2 ч. Т. 2 / Сост. М. Е. Губонин. М.: Изд-во ПСТГУ, 2007. с. 507-508.

[2] Киевские епархиальные ведомости. 1917. № 32-33. с. 260-261.

[3] Речь митрополита Арсения, а также полное описание 85 Деяния, торжественного заседания, посвященного памяти митрополита Киевского Владимира см. Деяниия Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 г. Т. 7. М., 1999. с. 53-77.

[4] Там же.

[5] Там же.

[6] Деяния. Кн. 6. Вып. 2. с. 259-260.

[7] Поминовение митрополита Владимира // Московские церковные ведомости. 1918. № 3. с. 4.

[8] Деяния… Т. 7. с. 53-54

[9] Собрание определений и постановлений. Вып. 3. С. 55. После ареста Святейшего Патриарха Тихона в 1922 году общецерковное молитвенное поминовение «всех усопших в нынешнюю лютую годину исповедников и мучеников, была запрещена, следует оговорить, однако, что постановление о таком поминовении практиковалось, главным образом тайно, только в 1992 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви восстановил это постановление Собора.

[10] Деяния… Т. 7. С. 58

[11] В феврале 2013 г. Архиерейский собор Русской Православной Церкви уточнил решение о дате празднования Собора новомучеников и исповедников. Было установлено совершать празднование Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской 25 января (ст. ст.) — в случае совпадения этого числа с воскресным днем, в предшествующий этой дате воскресный день, если 25 января (ст. ст.) приходится на дни от понедельника до среды; в последующий этой дате воскресный день, если 25 января (ст. ст.) приходится на дни от четверга до субботы.

[12] См. новость на сайте храма Воскресения в Кадашах.

Источник: Пресс-служба ПСТГУ/Патриархия.ru