Большинство современных детей не очень-то любят ходить в музеи. Да что там музеи – они и в театр идут без удовольствия. Конечно, не все. Конечно, есть интерактивные музеи, где все можно трогать и двигать. Но если говорить об экспозициях в классическом понимании, где нужно рассматривать, читать этикетки, не прикасаться к экспонатам и вести себя тихо – дети действительно не очень-то их любят.
Почему так происходит? Потому что им скучно. Здесь многие взрослые начинают возмущаться: как это скучно, это же великое искусство! Возмущаться смысла нет, нужно определить причину скуки. Чаще всего она – в непонимании и неподготовленности маленького (да и взрослого зачастую) посетителя музея.
Буквально неделю назад мы с семьей вернулись из небольшого путешествия. Были в Москве и в Санкт-Петербурге. Выезжаем из своего города мы нечасто – не пускают дела. Поэтому за небольшое количество времени хотелось посмотреть и показать детям и любимое старое, и неизведанное еще новое. Поэтому были Эрмитаж и Третьяковка, музей обороны и блокады Ленинграда и музей железных дорог, Спас на Крови и собор Василия Блаженного.
Честно скажу, было непросто. Приходилось ориентироваться именно на детей и отложить на неопределенный срок мечты в собственном темпе полюбоваться живописью голландцев и импрессионистов. Но зато дети кое-что посмотрели, узнали и почувствовали. Каждый свое и в своей мере. Но главное – им было интересно.
Расскажу о своих наблюдениях и о том, что, по моему мнению, делает поход по музеям с ребенком и плодотворным, и интересным.
Готовимся заранее
Да, чтобы осознанно сходить с детьми в музей, придется подготовиться. Это нужно и с чисто практической точки зрения (будем четко знать, куда и зачем идем, не потеряем время), и в плане впечатлений ребенка. Они не выстраиваются на пустом месте, им нужна основа, как зданию – фундамент. И основа эта практически полностью состоит из знаний.
Это вовсе не значит, что нужно читать ребенку лекции о художественных методах передвижников или искусстве Высокого Возрождения. Детям нужны конкретные интересные факты: вот этого художника сначала не принимали, а потом полюбили, вот тут изображен такой-то сюжет, а здесь необычные мазки. Например, на моих детей произвела впечатление история о картине Архипа Куинджи «Лунная ночь на Днепре»: современники заглядывали за нее, думая, что там стоит источник света. Не верилось, что красками можно так правдоподобно передать блеск воды.
Такой подход кому-то покажется прагматическим: искусство – это же про чувства, а мы тут какие-то занимательные истории рассказываем! Но чувства не рождаются из пустоты, они выстраиваются, опираясь на личный опыт. У каждого он свой, у ребенка тоже. Знания помогают этот опыт получить, и бродить по музейным залам становится интересно.
Для нас невольной подготовкой стало чтение книги «Легенды и мифы Древней Греции» Николая Куна. Так совпало, и восьмилетний сын искренне радовался, узнавая сюжеты похищения Европы или наказания Прометея. Ну и, конечно, мы останавливались у картин с библейскими сюжетами, узнавали и рассуждали. Полотна Николая Ге в Третьяковке, рембрандтовский блудный сын и апостолы Эль Греко в Эрмитаже были узнаны, рассмотрены и оценены. Я наблюдала за детьми и радовалась, что великие полотна «говорят» для них, и эту речь они понимают. Этот язык им внятен. А основа его – знание.
Как мы готовились к походу в музеи? Тут я могу выделить два этапа.
Подготовка родителей. Нужно понять, что мы вообще идем смотреть. Не просто картины, а чьи. Не просто залы, а что там может заинтересовать конкретно моих детей. Выделить несколько сюжетов, персоналий, историй, о которых мы можем рассказать ребенку до похода в музей.
Подготовка детей. Здесь могут помочь книги, документальные фильмы и даже настольные игры. Например, мы с детьми прочитали несколько книг издательства «Настя и Никита» о Москве и Санкт-Петербурге. В осмотре Третьяковки помогла книга «Что передвинули передвижники» ‒ после нее мы могли говорить не только о сюжетах, но и об их выборе, о том, как менялось представление о прекрасном, изображение действительности, идеи произведений. Еще мы играли в «Мемо» ‒ простая, недорогая, но очень полезная игра. Она помогла запомнить основные достопримечательности и подарила детям удовольствие узнавания. Они выходят из метро, поворачивают ‒ и громко хором кричат: «Спас на Крови!» Опять причастность, ощущение, что ты не чужак и кое-что знаешь о новой для тебя реальности.
Смотрим что-то конкретное
Все, что я написала выше, могло вас напугать. Это сколько же времени нужно потратить, чтобы рассказать ребенку об Эрмитаже, о картинах, экспонатах, выставках! На самом деле, есть важная деталь, которая сужает круг наших трудов. Детям не нужно смотреть все.
Детям не нужно смотреть всё. Нужно выбрать самое яркое – то, что, по вашему мнению, заинтересует ребенка, и идти прицельно туда
Если мы хотим, чтобы ребенок вынес какое-то позитивное впечатление из музея, не стоит ставить задачу пройти его весь и разглядеть все до последнего этюда, до самого крошечного экспоната. Наоборот, нужно выбрать самое яркое ‒ то, что, по вашему мнению, заинтересует ребенка, и идти прицельно туда.
Мой сын любит истории про русских богатырей. Поэтому, минуя портретные залы в Третьяковке, мы шли к Васнецову. Мне было важно, чтобы на него хватило и физических, и эмоциональных сил. И, конечно, мы задержались в зале, где находится «Явление Христа народу» Иванова. Смотрели эскизы, сравнивали с финальным полотном. А вот на моего любимого Малявина сил не хватило: дети начали отвлекаться, спрашивать, сколько осталось. Мы ушли ‒ Малявина посмотрим в другой раз.
В музее обороны и блокады Ленинграда смотрели оружие и форму: о них детям рассказывал папа. А я отвела их в ту часть экспозиции, где восстановлен прилавок ленинградской булочной, лежит кусок блокадного хлеба, разноцветные карточки. Мы вспоминали прочитанные о блокаде книги – «Хлеб той зимы» Эллы Фоняковой, «Вот как это было» Юрия Германа, «Кирюшка» Веры Карасевой. И прочитанное оживало, обрастало конкретикой. А с ней приходили нужные эмоции.
Акцентируем внимание на деталях
Мы, взрослые, часто оцениваем произведение в целом. Мы кое-что знаем об эпохе, о художнике, судим с высоты опыта. Детям это не подходит.
Детям нужна конкретика. А конкретика – это детали. Они могут зацепить внимание, ведут от частного к общему. Поэтому я всегда стараюсь обращать внимание ребенка на мелочи.
Что это за мелочи? Бессильно упавшая на дорогие кружева рука невесты на картине Пукирева «Неравный брак». Детские игрушки на полотнах Маковского («Есть у нас похожие? Какими бы ты поиграл?»). И воздушная поза крестьянки Венецианова: она не пашет, а танцует («Почему пахать, стоя на цыпочках, невозможно? Зачем художник изобразил ее именно так?»).
Еще я говорю о своем опыте. Рассказываю, почему люблю «Лесные дали» Шишкина. Они похожи на те, какие открывались взгляду, когда мы с папой и мамой выходили из долгого лесного путешествия по грибы. Дети слушают, и пейзаж наполняется для них конкретным смыслом.
Даем задания
Дети – люди деятельные, созерцание для них иногда бывает тяжким испытанием. Мы можем им помочь: дать возможность разыскать, выбрать, сделать открытие. Мне это очень помогло в Третьяковке: со мной были старшие дети восьми и девяти лет, и у них совершенно разный темп, интересы и способы узнавания.
Дети – люди деятельные, созерцание для них иногда бывает тяжким испытанием. Мы можем им помочь: дать возможность разыскать, сделать открытие
Старшая дочь смотрит картины не спеша, внимательно читает этикетки, задает вопросы. Сын обегает зал и ищет то, что ему по вкусу. А потом срывается и бежит дальше. Мне надо бы за ним, но жалко отрывать дочь от созерцания. Поэтому я давала сыну задания: «Найди картину, где русское войско побеждает», «Найди портреты двух людей, с которыми ты хотел бы познакомиться», «Покажи мне самую веселую/грустную картину», «Покажи полотно, где ты хотел бы оказаться и где ни за что бы не хотел». Эта игра концентрирует внимание ребенка на конкретных вещах, стимулирует фантазию. Попутно он читает этикетки, думает над моими вопросами и вырабатывает свое мнение.
Идем за интересом ребенка
Иногда нам кажется, что ребенка точно заинтересует то-то и то-то. А оказывается по-другому. Он равнодушно проходит мимо того, что мы любим, и «зависает» перед тем, что нас не тронуло. Это нормально: мы все разные. Но если мы пошли в музей с ребенком, стоит чутко улавливать и поддерживать его интерес.
В Эрмитаже мы смотрели голландскую живопись. Дети равнодушно проходили мимо веселых крестьянских свадеб, катаний по каналам и жанровых сценок. Они подустали, пора было уже уходить… Но вдруг я обнаружила девочек у картины Матиаса Витхоза «Цветы, еж и лягушка». За пару минут до этого я прошла мимо, даже не прочитав этикетку.
Девочки рассматривали темное полотно, щебетали и смеялись. Им понравилось, что из глубины темного фона выступают таинственные очертания, которые оказываются… ежиком. Они показывали друг другу носик, глазки, лапки. А я тихонько удивлялась, стоя сзади, как по-разному действует на людей искусство. Задевает струнки в их душе и дарит радость.
Не забываем про вознаграждение
Поход в музей – интеллектуальная работа, усилие над собой. Нужно стоять, ходить, сосредотачиваться, не шуметь и не бегать, думать. Это сложно: и взрослые устают от внимательного осмотра музейных экспозиций. Детям это вдвойне тяжело.
Поэтому нужно поощрение, награда – сувенир в музейном магазине, мороженое на обратном пути, десять минут на «побегать» в парке. Дома, может быть, мультик или веселый детский фильм. Пусть музей ассоциируется с радостью, дружным семейным отдыхом, а не понуканием и скукой.
Зависимость от Христа – освобождение от всех прочих зависимостей
Семья и традиционные ценности
«Не плачь!»
Вышла в свет книга Святейшего Патриарха Кирилла «Церковь и школа: Образование + Воспитание = Личность»
Итоговый документ Собрания игуменов и игумений Русской Православной Церкви (2024 г.)
Священник рассказал, что ждет тех, кто обратился к астрологам и коучам
Митрополит Пантелеимон принял участие в заседании Священного Синода РПЦ
Установлен порядок рассмотрения обращений о совершении отпеваний детей и подростков, совершивших самоубийство
В Иерусалимском Патриархате призвали все сестринские Церкви встать на защиту канонического православия на Украине
ЖУРНАЛЫ Священного Синода Русской Православной Церкви от 24 октября 2024 года
Проведена встреча беседа со студентами на тему «Традиционные семейные ценности» в рамках Федерального проекта «Семейная сессия»
Молебен с акафистом у Луганской иконы Божией Матери
В.Р. Легойда: Важно, от кого произошел человек, но еще важнее, что с ним произойдет
Преподобный Амвросий Оптинский: звезда на небосводе Божьем
Украина как апробационная площадка для новой унии: угрозы и пути преодоления
Луганская епархия доставила помощь в богадельню святителя Иоанна Шанхайского в Алчевске. Информационная сводка о помощи беженцам (за 15-17 октября 2024 года)
"Союз Православных Женщин" в Луганской Народной Республике приглашает вас принять участие в образовательной программе
В Станично-Луганском музее донского казачества состоялась презентация книги "Вся ея жизнь – послушание. Памяти схиигумении Олимпиады (Дюбиной)"
Запретить деятельность Церкви как конфессии невозможно, – заявили в Московской Патриархии по поводу принятия на Украине закона о запрете Украинской Православной Церкви
Заявление Правового управления Московской Патриархии в связи с вступлением в силу Закона Украины от 20.08.24 № 3894-IX «О защите конституционного строя в сфере деятельности религиозных организаций»