«Это дело веры»

– Отец Сергий, начнем нашу беседу. Прежде всего, расскажите немного о вашем, к сожалению, разрушенном доме, храме и приходе в Красном Лимане.

– Храм в Красном Лимане я строил, можно сказать, с нуля, в 1997-м году назначили меня настоятелем, в 2004-м в храме первая служба была. Наш приход – это Московская Патриархия, нас называли там москалями. После Майдана произошел раскол в обществе, я своих убеждений не скрывал, и семья моя не скрывала, да и не только я… В 2022-м году, после начала СВО, Красный Лиман заняли укронацисты, у них были свастики, и вся символика немецкая, фашистская. И когда к Красному Лиману подошли русские, укронацисты обстреливали город. И угрожали, что и дом мой расстреляют, и храм расстреляют – переходи к нам, в ПЦУ.

В мае был обстрел моего дома. Бил французский миномет, который выстреливает сразу по две мины – зажигательную и осколочно-фугасную

Я, естественно, отказывался. И в мае месяце был обстрел моего дома. Бил по дому французский миномет, который выстреливает сразу по две мины – зажигательную и осколочно-фугасную, мы все сидели в подвале, получили контузии, чудом остались живы. Через неделю мою семью эвакуировали в Донецк, а я пока остался. А еще через месяц погиб мой старший сын, он был медик-волонтер, он оружия в руки не брал, помогал раненым…

– Примите мои искреннейшие соболезнования, отец Сергий!

– Он погибает, и на этой почве, конечно, еще больший стресс, и супруга моя уезжает из Донецка в Белгород, подальше от этих взрывов, и, конечно, она плачет, переживает, когда видит военных, все время ищет сына…Она даже не хотела на него убитого смотреть… Там много ребят погибло, был сильный обстрел со стороны ВСУ – били Хаймарсами по гуманитарной базе в глубоком тылу, я всех подробностей не знаю.

Разрушенный дом о. Сергия

Я отходил из Красного Лимана с русскими войсками, и остался в ДНР. Уже год я тут, в ДНР, при епархии, а моя семья в Белгороде, – надеюсь когда-нибудь вернуться в Красный Лиман, когда наши его освободят. А мои по квартирам скитаются, – то там выселяют, то тут долго не держат, – и 20–25 тысяч в месяц за аренду жилья – дорого, у меня зарплаты такой нет…

– А сколько у вас детей, отец Сергий, состав семьи какой?

– У меня пятеро детей, второй женился, отдельно живет, старший погиб, со мной остались трое. Нам бы домик небольшой приобрести или квартиру, с жильем как-то решить вопрос, потому что если даже в Красный Лиман возвращаться – послевоенная жизнь будет налаживаться медленно, а детям надо учиться…Уже решили в Белгороде остаться, младшие дети в школу пошли, третий по счету сын – в семинарию. У меня четыре сыночка, и пятая – дочка.

– Скажите, отец Сергий, может быть, вы знаете, что произошло с вашими прихожанами, когда разрушили ваш дом? Храм тоже разрушен?

– Дом разрушили полностью, а храм – окна повылетали, крышу подорвало, там ремонт нужно делать. Люди в основном повыезжали кто куда. Некоторые остались, единицы, которым некуда уезжать, но я не хочу о них говорить, чтобы им не повредить.

– Преследовать будут?

– Меня Украина в розыск объявила, и меня, и жену. Конфискация имущества и расстрел. За то, что мы в Красном Лимане встречали русских солдат, супруга их хлебом встречала. Мы людей кормили, потому что газа нет, света нет. Мы на генераторах пекли хлеб, давали заряжать телефоны, всячески оказывали друг другу помощь… Теперь мы враги для Украины. На сайте «Миротворец» – информация про меня, про супругу.

– Скажите, как же вы выдержали этот прессинг ужасный? Это давление, угрозы?

– Это дело веры. Я с 8 класса в Церкви, читал жития святых, Сергия Радонежского, Серафима Саровского, – они дают понимание того, что мы все русские, и нам все остальное может быть чуждо, потому что оно против нас направлено. И сначала страха такого не было, казалось, что все рассосется, потому что во властных структурах были и сторонники наши, и противники. Я же не один там был, были люди, которые помогали, защищали, поддерживали мою точку зрения, – всякое было.

Разрушенный дом о. Сергия

– Отдаю дань уважения вашему мужеству, отец Сергий. А что вы можете сказать о ваших собратьях на Украине, которые сейчас подвергаются давлению с целью заставить их перейти в ПЦУ? Они выдержат или?..

– На них, конечно, давят. Сейчас, в данный момент, голос возвышать там нельзя. Есть те, кто лояльно относится, но они себя проявляют очень осторожно. И с родственниками там связываюсь через Интернет – разговариваем намеками, телефоны там проверяют, соцсети и менеджеры проверяют.

Когда Русский мир ушел оттуда, когда зашли украинцы, они все забрали, сказали: это трофеи! Все поворовали, повывозили

– Ох, сочувствую вам. Это тяжело.

– У меня дом после обстрела сгорел, машина сгорела. Люди помогли, чем могли: кто холодильник дал, кто вещи какие-то. А когда Русский мир ушел оттуда, когда зашли украинцы, – они все, что у меня осталось… Там станки были деревообрабатывающие, циркулярные пилы, прицепы, строительные материалы, – они все забрали, сказали: это трофеи!

– Трофеи?! Они что, одержали победу над вооруженным противником?

– Им люди говорят: зачем вы забираете, это церковное имущество! А они говорят – это наши трофеи! И у людей все позабирали, поворовали, повывозили.

– И они по вашему дому били прицельно, да?

– Да, три семьи в доме находилось на тот момент, и они это знали. Там даже грудные дети были в подвале у меня. Я в доме на полу спал, осколки пролетели – меня как одеялом накрыло. А когда из подвала все выскочили, дом было не узнать, так его разворотило. Видим – машина горит в гараже, дом горит, мы – тушить, а оно не тушится, еще больше горит…И еще стреляли в нас, когда мы убегали, над нами беспилотники летали. Получается, остались без дома, ни кола, ни двора, подчистую.

Стреляли в нас, когда мы убегали, над нами беспилотники летали. Остались без дома, ни кола, ни двора

Документы сгорели, и права, и паспорт, и техпаспорт…Помогли восстановить документы, люди всегда есть хорошие, идут навстречу. А мы же еще контузию перенесли, в ушах запеклась кровь, а врачи говорят – контузия даром не проходит. И сын старший погиб, 26 лет ему было… Мне, как мужчине, легче переносить эти стрессы, а жене тяжело. И вот, она видит фото погибших воинов, – похожи на сына, – переживает, плачет, рыдает…Ей бы реабилитацию пройти. И за квартиру платить фактически возможности нет.

– Большое спасибо за беседу, отец Сергий, я очень надеюсь, что наши читатели откликнутся и окажут вашей семье посильную помощь!

Желающие помочь семье многодетного священника-беженца с приобретением жилья могут перевести посильную сумму на карту Сбербанка 2202 2062 2063 0904 , получатель Сергей Владимирович Ф.