[smoothcategory catg_slug=»publikaczii»]
На шахтных четверговых совещаниях производственные проблемы не всегда на первом месте. Это прерогатива планерок в кабинетах директора или главного инженера. По четвергам обычно о дисциплине, быте и прочей, как сейчас любят говорить, инфраструктуре горного предприятия, речь ведут, то есть обо всем том, что обеспечивать должно тех, кто уголек рубает и тяжелые метры проходки проходит.
Вот и сегодня директору, насчитавшему в собственном блокноте, больше двух десятков пунктов, которые надобно как-то решить и выполнить, хотелось обхватить собственную голову руками и немножко завыть. Перечень был столь богат разнообразием нерешенных «надо», что собственно добыча угля казалась элементарной простой руиной перед громадьем во все щели лезшего быта.
Вторым пунктом в перечне «срочно решить» стояло странное для блокнота горняка-руководителя словосочетание: «матушка Тамара». Для иных странное, для директора же еженедельно напоминаемая реальность, потому что года три назад, когда его пригласили на освящение места и закладку первого камня будущего храма в шахтном поселке, он в присутствии епархиального архиерея наобещал «всемерно помогать и содействовать». Нет, директор не жалел о своем обещании, ни в коем разе! Он просто предположить не мог, что строящийся приход станет постоянным вопросом в шахтных планерках, заседаниях и собраниях, требующих резолюции только с пометками «нужно сделать», «выделить», «организовать» и «оплатить». Можно, конечно, было наложить и иное решение на очередном церковном прошении, типа «по мере возможности помочь» или неопределенное «принять к сведению», но мешало одно обстоятельство в косынке и юбке, которое в шахтоуправлении знали все, от технички до управленческого персонала.
Да что там, на родной шахте! Генеральный директор регионального объединения угольного («генерал» в среде шахтерской) давеча заезжал и тоже, улыбаясь, спросил:
— Матушке Тамаре помогаешь?
Как-то директор не выдержал и спросил у матушки:
— Тамара, а что это я Вашего мужа редко вижу? Пришел бы в рясе своей, с крестом да кадилом, моих бездельников некоторых уму-разуму поучил, глядишь и они бы что-то полезное для прихода вашего сделали.
Замечание матушка восприняла буквально и в полном объеме. Вскоре пришлось в отделе по технике безопасности комнату молельную устраивать, так как два раза в месяц батюшка молебны служить на шахте начал. Как-то неудобно было службу в фойе проводить…
Некоторые из сотрудников, да шахтеров с улыбкой, а то и со скептической ухмылкой к этому нововведению отнеслись, но разговоры вскоре утихли и директор стал замечать, что на подсвечнике у иконы свечи и в те дни горят, когда священник службы не совершает.
Но все же хозяйственные приходские заботы именно матушка продолжала решать, а всем, кто у нее спрашивал, отчего да почему у нее такое послушание неспокойное оказалось, отвечала однозначно:
— Батюшке служить надо.
* * *
Матушка Тамара, женщина видная. Роста, правда, не большого, но все при ней, как говорят. Те пять детей, которых она родила, женской красоты ей только прибавили, да и смотреть на мир окружающий с точки зрения нужности и обязательности научили. С младшими ребятишками старшая дочь уже управляться могла, да и свекровь на подхвате в постоянном наличии имелась, поэтому на радость своему священнику-мужу, матушка Тамара всех благодетелей, как искренних, так и номинальных, то бишь трибунных, обхаживала и свои обещания выполнять просила, а, иногда, и заставляла.
В хозяйственных и прочих административных конторах родного поселка и близлежащего города ее знали все, как и известна была ее настойчивость и неугомонность. Аргументы у матушки Тамары при очередных уговорах и просьбах о помощи были непререкаемые и до всех доходчивые.
После «здравствуйте» с искренней улыбкой и поклона поясного, такого, что рука пола касалась, матушка поздравляла потенциального благодетеля с очередным православным праздником (а они у нас, как известно, каждый день), а затем следовал вопрос о здравии всего семейства, с абсолютно верным и правильным перечислением всех имен вплоть до внуков. Завершался монолог обещанием обязательно заставить своего батюшку почаще о них молиться.
И как после такого вступления откажешь?
Чиновники, власть предержащие и хозяйственники только плечами пожимали, когда у них спрашивали, отчего, да почему отказать не смогли. Да что там чиновники! Начальник местной автоинспекции, неподкупный и принципиальный майор Великогора, после долгой беседы с матушкой Тамарой распоряжение всем своим подчиненным дал: батюшкину «Ниву» не останавливать и всемерно священнику помогать.
* * *
Четверговое совещание началось, как всегда, с вопросов снабжения. Времена нынешние рыночную особенность имеют, что в переводе на местный и понятный язык означает: на местном базаре можно купить все, что нужно для шахты, а на складах собственных, в наличии лишь то, что никому не нужно. После того, как распределили немногую и небогатую наличность, начальник снабжения огласил последний пункт.
— Нужны строительные леса, высотой 12 метров.
— Куда? — не понял директор шахты.
И, действительно, как-то трудно представлялось, зачем в шахту леса строительные, да еще двенадцатиметровые.
— В церковь, Юрий Иванович (так директора звали), — ответствовал главный снабженец и продолжил, — матушка Тамара сказала, что они купол начинают расписывать.
Юрий Иванович понял, что эту головную боль с лесами решать надобно, так как на прошлом четверговом он собственноручно и собственнозвучно заявил о своей готовности помочь в росписи церкви.
После быта перешли к наземному транспорту, то бишь к проблемам запчастей и бензина для шахтных автобусов. Немного поспорили, но все же на ближайший месяц ресурсы распределили. Юрий Иванович уже собрался переходить к разбору нарушений и нарушителей по технике безопасности, но глава шахтного автопарка потребовал дополнительного топлива для утренних воскресных автобусов.
— Что, на дачу тебе ездить по выходным? – возмутился директор.
— Обижаете, Юрий Иванович, — с обидой произнес главный транспортник. – Матушка Тамара просила по воскресеньям и большим праздникам церковным, прихожан из города к ним привозить. Пожилым людям в рейсовых автобусах дорого, да и не ходят они по раннему утру в поселок наш. А это крюк в пару километров…
Пришлось добавлять бензиновый лимит.
Директор, когда перешли к технике безопасности, невольно подумал, что в данной теме присутствие матушки исключено по умолчанию.
Зря подумал.
Инженер по ТБ в горной промышленности считается самым строгим и безжалостным начальником. Именно по его рапортам лишают премии, понижают разряды, а могут и вообще уволить. К несказанному удивлению всех, гроза нарушителей, вдруг попросил отменить наказание шахтеру, вынесенное на прошлом «четверге», за то, что тот раньше чем положено из шахты выехал.
— Это, на каком же основании, такие поблажки? – возмутился директор.
— Прошение пришло, матушкой Тамарой и ее батюшкой написанное, — объяснил инженер.
— С печатью даже, – продемонстрировал он всем присутствующим лист.
– Пишут они, что у самовольщика этого детей трое и отец болен сильно. Обещают матушка с батюшкой, что они его как положено отругают, накажут и больше он так поступать не будет. Тут вот в конце письма написано: «Дорогие руководители шахты, просим Вас проявить милосердие и сострадание к этому неразумнику».
Юрий Иванович рукой махнул:
— Ну, если обещают, то дайте распоряжение, пусть не лишают премиальных.
Затем осмотрел всех руководителей шахтных подразделений и с улыбкой констатировал:
— Вот не знаю, может быть под названием шахты приписку сделать, типа: «Церковная шахта» или «епархиальная»?
Главбух, как всегда перебирая кипу документов, не поднимая головы, тут же возразил.
— Нет, Юрий Иванович, надобно написать «шахта матушки Тамары».
* * *
На том и закончили совещание.
Директор еще долго беседовал с главным инженером, но уже о делах сугубо угольных и подземных, а затем направился к себе в кабинет.
В приемной, как только он открыл дверь, его встретил извинительный взгляд секретарши. Да и как не извиняться? На стуле, в уголке, скромно восседала матушка Тамара.
— Точно! – хлопнул себя по лбу директор, — я ведь обещал и записывал…
И он распахнул дверь кабинета:
— Проходите, матушка.