Протодиакон Геннадий Пекарчук

Или все вот это не входит в ежедневную повестку нашей жизни?.. Счастье, здоровье, благополучие – лишь «дежурные» слова, которыми обычно заканчивается речь тостующего? Фразы, бездушно и бессодержательно произнесенные по требованию обычая или этикета?

Правды ради, нужно признать, что дело обстоит (не без исключений, конечно) именно так. Будь иначе, каждый бы из нас был бы более участлив в жизни другого, более практичен и деятелен, чем многословен. Более внимательней к себе, в первую очередь. Ибо подчас, мы сами не верим в то, что говорим. От этого и безразличие — и к себе, и другим.

Один юноша мне сказал, однажды, что любви не существует. Убежденный сам, он пытался убедить и меня, используя нужные аргументы, которые он извлекал из собственного жизненного опыта. Причем аргументация эта не была лишена смысла и оснований. Слушая его пронизанные юношеским максимализмом рассуждения, я будто заражался его разочарованностью – столь искренне они звучали.

  Разгадка именно в этом. Пожелание человека себе и другому «счастья, здоровья и благополучия», — это выражение его подспудного стремления к тому, что можно обозначить одним словом «благо».

С тех пор прошли годы, изменил ли он свое мнение, проведя все это время в среде, где, по-прежнему, каждый сам за себя? Скорее «нет». Если, конечно, он, вдруг, не обнаружил за здешними горизонтами иные просторы; не распознал во всем, даже в недруге, болезни и смерти проявления Любви Всеобъемлющей. Без этого он вряд ли поверит в осуществление того словосочетания, которым он вновь, за каким-нибудь застольем заключит свой тост… Счастья, здоровья, благополучия!

Ведь еще вчера утром, в канун праздника он невольно стал очевидцем вопиющего случая…

***

…Начало дня оказалось пасмурным. Снег, упадая, сразу таял, образуя грязь и слякоть. Переминаясь с ноги на ногу, люди молча ждали нужное маршрутное такси. Вот оно, наконец! Толкая друг-друга с целью оказаться в автобусе в числе первых, чтобы сесть, группа прильнула к еще не открывшейся двери, чтобы вломиться…

Где-то между остановками раздается:

— Дедушка, что с вами?! Водитель, остановите машину! Человеку плохо!

Но автобус все несся, на приличной скорости, не смотря на туман и плохую видимость, его ведущий или не услышал, или… но, ведь к счастью, женщина оказалась достаточно голосистой, ее просьбу отчетливо услышали даже пассажиры сзади?!

— Остановитесь! — грубым голосом потребовал от водителя мужчина, просовывая голову в кабину водителя через маленькое квадратное окошко…

Только сейчас девушка лет 19-ти, студентка, наверное, испугавшись происшедшего, привстала, чтобы уступить место пожилому человеку, рухнувшему на ее глазах и едва удерживающемуся дряхлой рукой за поручень.

Он мог бы ехать сидя, и может этого не произошло бы, окажись девушка если не сердобольной, то, по крайней мере, воспитанной. Вольно или невольно, ее сидение в присутствии впритык уже болтающегося у окна старика, обошли вниманием и люди, о которых говорят, как о «детищах советского союза». Но, ведь очевидно, не могли не заметить они столь контрастной ситуации, когда стоит тот, кто, по определению должен сидеть…

9-я больница, буквально, промелькнула в окнах. Шанс оперативно «эвакуировать» обморочного был упущен. Когда водитель, наконец, прислушался к басистому голосу требующего, лечебница была уже далеко позади…

Где-то, в течение пяти минут кто-то тщетно пытался дозвониться в «скорую»… Пяти минут! Но, увы…

— Мужчина, скажите хоть что-нибудь, хоть слово?! Что с вами, где болит? Покажите жестом!», — вопрошал молодой человек с облегающей бородой, усаживая бедолагу на сидение, и прощупывая пульс то в руке, то в шее…

Первой, кто покинул автобус, была эта злополучная девчонка, она, воткнув в уши наушники, пулей выскочила, как только дверь автобуса открылась. За ней потянулись и другие; они выходили тихо, не спеша, стараясь не оборачиваться в сторону «инцидента»; минуя старика, они будто не замечали его.

Еще пару минут назад маршрутка была полной людей. Лишь двое из них, не считая водителя, который как-будто был приклеен к креслу, остались с дедушкой…

— Плохая связь, — посетовала женщина, которая, не отходя с места происшествия, постоянно набирала с мобильника 03…

Старик сидел у окна с опущенной головой, его подбородок прижался к груди, а ноги выпрямились… Он так и не промолвил ни слова…

***

Тем не менее, благопожелания из стандартного «счастья, здоровья и благополучия» так и остаются частью обихода любого застолья. От случая к случаю мы продолжаем произносить это, не взирая на осознание того, что все останется, как было – что болезнь и смерть не исчезнут, вдруг, и мир не станет справедливее. Убеждение, что всеобщее безумие необратимо, становится все непререкаемее. Отсюда разочарование и неверие в то, что говорим и о чем мечтаем. Слова превращаются в пустышку, в обман и самообман.

Как бы ни было, но пресловутый тост все-равно прозвучит снова. Пусть формально, из уважения или ради соблюдения вековых традиций, но он вновь повторится. Он столь жизнеспособен, живуч, сколь постоянно любое стремление человека.

  …звучать тост о «благе» будет до тех пор, пока человек жив. Ибо он всегда будет как-бы отголоском его природных  свойств. Пусть человек и не верит в осуществление произносимых им благопожеланий или не осознает того, о чем говорит, пусть будет разочарован, но, в силу своей естественности, он не перестанет интуитивно ощущать и предчувствовать то, что именуется «благом».

Разгадка именно в этом. Пожелание человека себе и другому «счастья, здоровья и благополучия», — это выражение его подспудного стремления к тому, что можно обозначить одним словом «благо». Стремление это может быть неосознанным, но оно врожденно нам и присуще и потому естественно из нас проистекает. Иногда оно проявляет себя мимо нашей воли и рассудка сквозь неверие и безнадежье. Особенно заметно это, когда человек оценивает что-либо с позиции «добра» и «зла», сравнивает между «лучше» и «хуже».

Он скорее выберет «добро», чем «зло», «лучшее», чем «худшее». Пусть это «добро» или «лучшее» для него и будет каким-то своим, по-своему понимаемым, но все-равно он сделает выбор в пользу того, что он считает для себя «благом».  Он выберет «благо» интуитивно, не задумываясь, подчас, что это и есть его стремление к тому, что для него естественно. Будучи в разочарованьи, в неверьи, но он предчувствует и как бы ощущает существование, присутствие «блага», что вот-вот он обретет его и станет обладателем, что оно-таки станет сильнее и восторжествует.

Эти ощущение и предчувствие бессмертны, потому что неискоренимы – они – это свойства, присущие природе человека; это – самая его природа. Оттого и звучать тост о «благе» будет до тех пор, пока человек жив. Ибо он всегда будет как-бы отголоском его природных  свойств. Пусть человек и не верит в осуществление произносимых им благопожеланий или не осознает того, о чем говорит, пусть будет разочарован, но, в силу своей естественности, он не перестанет интуитивно ощущать и предчувствовать то, что именуется «благом».

Это означает, что в ежедневную повестку нашей жизни, в ее, а значит – наши планы такие вещи и явления, как «счастье, здоровье и благополучие», то есть «благо», должны естественно входить. Это есть предмет наших стремлений, то, чего нужно достигать сейчас и всегда. Если хотите – это цель жизни, ее смысл.

Достижение «блага» настолько реально, насколько естественно и природно нам его ощущение и предчувствие, о чем речь выше.

Вместе с тем, мы отдаем себе отчет, что «благо», в приземленном его понимании, как собственно, обычно представляем его мы, в последнем счете не является достижимым. Денег, славы и власти, удовольствий и наслаждений всегда оказывается недостаточно. Бесконечная погоня за всем этим зачастую превращает жизнь в сущий ад. Пока человек алчен ко всему материальному, до тех пор будут войны и кровопролития; до тех пор будет хаос.

 «Счастье, здоровье и благополучие» — заключается в покое души, в блаженстве, которое достигается исключительно путем кроткого и смиренного сердца: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:29). Путь к блаженству – это путь Христа и ко Христу!

Если даже на секунду представить себе нечто невероятное, вроде Космоса на Земле, что вот, наконец, произошло! в мире – наступил мир, все сыты и равноправны… Ура! То и здесь возникнет вопрос: будет ли в условиях, казалось бы, внешнего мира, мирным дух человека? Смерть, ведь, не отменится с пришествием повсеместного благополучия. Что меня ждет за ее порогом, — спросит себя каждый из этих «счастливчиков», — если вдруг окажется, что кроме этой жизни есть еще и другая? Беспокойство об этом – чувство далеко не райское. Терзаться смутными сомнениями, оставаясь без ответа на собственное вопрошание, как минимум, чревато депрессией.

Но, тогда в чем же состоит настоящее, истинное «благо»? Если материальное не может нас удовлетворить в полноте, значит, оно и не может быть настоящим «благом»; считать его таковым – самообман.

Человек ищет для всего себя, для всех сфер собственной жизнедеятельности (духа, души и тела), всегда и везде, именно комфорта. В чем же он? В умиротворении, которое возможно лишь при абсолютном удовлетворении всех этих сфер. Тема эта достаточно обширная, ее не втиснуть в формат статьи данной. Скажу лишь, что умиротворение, это, прежде всего, внутренний покой. Того, кто находится в таком состоянии называют блаженным.

Именно достижение такого состояния имеет ввиду наша природа, когда ее обладатель произносит тост на тему «блага». «Счастье, здоровье и благополучие» — заключается в покое души, в блаженстве, которое достигается исключительно путем кроткого и смиренного сердца: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:29). Путь к блаженству – это путь Христа и ко Христу! Вот, кто идет этим путем: нищие духом… плачущие… кроткие… алчущие и жаждущие правды… милостивые… чистые сердцем… миротворцы… изгнанные за правду… поносимые за имя Христово (Мф. 5; 3-13). Если коротко, это – путь любви к Богу, и человеку. Любовь личностная, объемлемая всеми сторонами природы человека – умом, сердцем и волей. «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22; 37-40). Заповеди эти – необходимейшее и единственное условие, при которых лишь и возможно подлинное, вожделенное человечеством Счастье – Рай.

И если мы хотим этого Рая, то есть всеобъемлющего блаженства, значит наш приоритетный план на жизнь – стать на путь любви, путь Христа.

Стать Христовыми – наш план на сегодня, завтра и навсегда.

Протодиакон Геннадий Пекарчук