[smoothcategory catg_slug=»publikaczii»]
Ни мало не преувеличу, если скажу то очевидное, что наиболее почтительное отношение со стороны верующего контингента людей из всех, кого Церковь считает и именует святыми – всегда выражалось именно к личности Пресвятой Богородицы.
Несомненно, Матерь Божия – и об этом многократно напоминает Церковь в своих богослужениях и молитвословиях – «Честнейшая херувимов и Славнейшая Серафимов», и что Она находится вне всякого «сравнения» («без сравнения») с кем-либо из земнородных.
Тем не менее, такого, позволю себе так выразиться, «статуса» усвоенного Ей Богом и такого «уровня» возвеличивания и почитания Церковным Преданием, Пресвятая Дева стала достойной, будучи в полноценной человеческой «ипостаси».
И, когда, подходя к иконе Богородицы и видя перед собой образ, обрамленный резными узорами и камнями, и украшенный, обычно, как благодарственный «жест» людей, получивших просимое, чем-то драгоценным, невольно ловишь себя на чувстве, будто там за стеклом массивного киота, твоему взору предстоит Нечто настолько величественное, необыкновенное и надмирное, не достигнуть Которого обремененный земным, обмирщенный, кажется, попросту обречен.
Такого рода мысли навеивают и некоторые фразы из молитвословий из раза в раз произносимые за богослужением. Неоднократно слышится: «Ублажат Мя вси роди…» (Лк. 1:48) или «Царице моя, Преблагая…» (молитва ко Пресвятой Богородице) и пр..
Для большинства верующих они понятны. По-другому и быть не может. Ведь в какой, как не в этой – в чести «Царицы» должна быть Та, Кто родил Господа Вседержителя – Спасителя всего человечества – Бога?! Это понятно не только поэтому, но и потому, главным образом, что Вера для одной части людей верующих есть, по мысли С.Л.Франка «непосредственное знание Бога, то знание, которое может быть яснее в младенцах, чем в «книжниках» — знатоках Писания, законов и Предания» («С нами Бог»).
…опираясь на собственный опыт – и этот опыт далеко не единственный – скажу, как на исповеди: я священнослужитель, обязанный в подавляющем количестве случаев, причащаться за каждым богослужением. Признаюсь, по шкале «достоин/недостоин», бываю стабильно грешен по второй (что за косой скобкой) метке. Но при этом осознаю и чувствую, что бороться с собственным в себе злом, мне куда «комфортнее» и легче именно и только, когда я максимально часто прибегаю к «Источнику Воды Живой» (Ин. 4; 10).
Именно личный опыт, в котором Приснодева удостоила и удостаивает многих искренних Своим присутствием, для которых Она – здесь, сейчас и всегда – не оставляет ни малейших сомнений в Ее скором заступничестве, близости и т.с. духовного «со-присутствия» или «со-причастия» человеческим нуждами и потребностям.
Для другой же части верующих столь «высокий статус», «уровень» достоинства Богоматери, констатируемый церковной традицией и богослужебной культурой, ее сознанием, является, в некотором роде, психологическим барьером.
Для них он – в ощущении «дистанции» между личным недостоинством и совершенством, Святостью. Как может сияние Солнца достигнуть дна океана?! Осиять лучами святости кромешную бездну греха и порока?! На какую, и вообще, можно ли человеку, о котором иногда говорят «лучше бы ему не родиться!» или «как его земля носит?!» — помощь Свыше рассчитывать?
Да, среди церковных есть и такие люди. С такими вопросами. Лично знаю, встречался, и ни с одним. Безусловно, человечество – это разнообразие типов, характеров, мыслей, переживаний, знаний, опыта, мировоззрений и мироощущений – это очевидно. Неудивительно, поэтому, и существование разных известных религий, которые есть не что иное, как результат поиска того, что богословие и философия называют Истиной. Одни неверующие отрицают Ее, как таковую, другие – ищут, верующие же христиане, декларирующие, что Ее обрели – часто не всегда верно понимают, трактуют и осознают ими исповедующееся. Оттого в их числе встречаются такого рода люди, для которых Истина – лишь Евангелие, его учение или вероучительная доктрина (в то время, как подлинное основание христианской религии есть не вера в «учение», возвещенное Христом, а вера в Его личность…И та Истина, которую мы узнаем в религиозном опыте, — истина Бога – есть не отвлеченное учение, не «суждение» о чем-либо, она есть сама живая реальность Бога» (С.Л.Франк. «С нами Бог»). И когда они вдруг встречают в букве этих составляющих религию, какие-либо противоречия, тот час начинают недоумевать по поводу того, как соотнести или соразмерить слово Истины с тем, что происходит в действительности, на их глазах. Они думают, как быть, например, с тем фактом, что зло остается в реалиях земной жизни непобежденным, и, по-видимому, которое всегда будет непобедимым. Или еще: «Христос Своею смертью смерть разрушил», но при этом, человечество так и осталось подверженным разрушению и смерти. Почему?.. И так далее – вопрос за вопросом…
Один мой хороший друг, который ни один год в Церкви, причащается лишь несколько раз в году, в основном в период установленных Церковью постов. Однажды я спросил его не без нотки иронического укора: «Ты ведь столько времени уже в Церкви, не редковато ли прибегаешь к наиважнейшему Источнику Божественной Благодати?» В ответ от друга я услышал: «Так часто приобщаться Святых Христовых Таин, я недостоин!» На это я выдаю реплику: «Ну, ты ведь, читал в Священном Писании, в разделе Деяний святых Апостолов, в частности, информацию о том, что верующие первохристиане преломляли и вкушали Святой Хлеб чуть ли не ежедневно? (Даже в 9-м Апостольском правиле, например, мы встречаемся с отлучением от церковного общения всех тех, которые, присутствуя при Литургии, без достаточной причины оставляли собрание, не принявши Причастия. Многие из отцов Церкви, изъясняя 4-е прошение молитвы Господней, выражение «хлеб наш насущный» понимали в духовном смысле; они разумели под ним Тело Христово и указывали при этом на обычай христиан приступать к Святым Тайнам ежедневно). Как быть с этим, долженствующим быть, самым, что ни на есть, примером? С улыбкой на лице мой фрэнд обличительно ответствовал: «Тебе ли не знать содержания подготовительных молитв ко Причастию?! Напомню: там констатируется, что кто недостойно причащается, вкушает себе в суд и осуждение!»
Дальнейшие мои попытки объяснить в духе «а бываем ли мы вообще когда-нибудь в состоянии «достойности» перед Всевышним?», «что означают и существуют ли такие понятия, как «достойный или более/менее достойный?», «есть ли шкала или мерка, измеряющая «уровень» греховности или святости, достоинства/недостоинства?». «Если есть, то каким образом и полезно ли измерять самое себя?» — не сломили убеждений моего стойкого товарища. Как и рассказ о великом Сисое, о том подвижнике и аскете, кто на предсмертном одре с лучезарным лицом произнес наисмиреннейшего содержания фразу: «не сделал я, братцы, ни одного в жизни доброго дела!» (не дословно – П.Г.).
Для христианина молитва и Сам Христос, к Которому эта молитва в каждое мгновенье жизни должна быть обращена – через нее и Чашу к Нему приобщение, является средоточием жизни христианина, подлинным христианством.
Ни ключевой, на мой взгляд, аргумент от митрополита Каллиста (Уэра) о том, что «само Причастие преподается во оставление грехов», ни реплика Святейшего Патриарха Кирилла о том, что «в древности, когда кто-то из крещеных, находясь на Литургии, не причащался, то должен был дать публично объяснение епископу, по какой причине он уклоняется от принятия Святых Христовых Таин» (Патриаршее слово в Великий четверг в Храме Христа Спасителя) — ни чуть не поколебли его взгляды. Остался он «при своих». На том и разошлись. Такова его позиция и сейчас.
Несомненно, это его право, его личный, т.с., «религиозный опыт». Однако стоит заметить – ибо для этого я и вспомнил ради читателя эпизод этот – что данный опыт является результатом сугубо одностороннего понимания сути дела.
Во-первых, здесь отсутствует логика в подходе к вопросу «как часто нужно причащаться Святых Таин Христовых?» Ведь как я могу утверждать, что делать это часто не обязательно, если и сам поступаю также, при этом, не имея другого опыта – опыта более частого причащения? Если бы я, т.с. «протестировал» обе практики, в таком случае, мое убеждение имело бы маломальские основания. В противном случае, какие-либо утверждения, выносимые в отношении данной темы, неуместны.
Во-вторых, христианину в силу того, что он есть носителем такового наименования, — так как является последователем Христа – естественно черпать «ориентиры» для определения и «оформления» своих действий и поступков из священного Писания – должны быть небезызвестны слова Спасителя о том, что «кто жаждет, пусть идет ко Мне и пьет…» (Ин. 7; 37); а также призыв Христа «приимите, ядите: сие есть Тело Мое…пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя…» (Мф. 26;26), в котором, между прочим, нет указаний на то, в каком состоянии это делать.
Сам Бог являл Себя в «ипостаси» строгого и справедливого «Царя» потому лишь, что именно таким древние евреи Его и хотели представлять и именно у такого Бога в послушании они соглашались находиться.
И в-третьих, опираясь на собственный опыт – и этот опыт далеко не единственный – скажу, как на исповеди: я священнослужитель, обязанный в подавляющем количестве случаев, причащаться за каждым богослужением. Признаюсь, по шкале «достоин/недостоин», бываю стабильно грешен по второй (что за косой скобкой) метке. Но при этом осознаю и чувствую, что бороться с собственным в себе злом, мне куда «комфортнее» и легче именно и только, когда я максимально часто прибегаю к «Источнику Воды Живой» (Ин. 4; 10).
Для христианина молитва и Сам Христос, к Которому эта молитва в каждое мгновенье жизни должна быть обращена – через нее и Чашу к Нему приобщение, является средоточием жизни христианина, подлинным христианством.
Все же подобное, но инаковое – это лишь карикатура духовной жизни христианина. Эта некая собственная религия в религии. Это иная, может быть невольно, вымышленная человеческая реалия, ничего общего с реальностью Божественной не имеющая.
Так создаются мифы. Мифы о якобы существующей «дистанции» между Небом и Землей. О том, что Бог лишь где-то на каком-то облаке пребывает, творит, но не промышляет (как, например, в монотеизме) и т.д..
Да, человек недостоин Бога в силу своей греховности и всегда будет таковым, потому что по слову Апостола «кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем» (Иак. 2;10); потому что он всегда «творит не то доброе, которое хочет, но злое, которого не хочет, то делает (Рим. 7;19).
Означает ли это, что необходимо замолчать раз и навсегда, вместо того, чтобы молить и кричать о помощи? Если человек алчет и жаждет, значит ли это, что целесообразнее умереть от голода, вместо того, чтобы попросить воды и еды?
Восприятие Бога как некой «карательной инстанции», как Законодателя, строго наказывающего за нарушение данных Им предписаний, а не как близкого Друга, который всегда рядом и в радости и горе, уже имело место быть в истории человечества.
Это было, в частности, в израильском народе и было до воплощения Бога – пришествия в мир Христа. Обуславливалось это особенностью той эпохи, когда, с одной стороны, избранному племени необходим был жесткий «бич», чтобы в центре его внимания всегда находился подлинный Открывшийся через «Закон и пророков» Бог, а не псевдобожие, со всех сторон окружавшее израильтян, и довлеющее над ними своей языческой культурой. Поэтому ему нужно было очертить четкие границы, которые оберегали бы избранный народ от посягательств со стороны иных богов – идолов.
…«Вы друзья Мои…» (Ин 15; 14). Господь не только в данный момент заявляет о Своей к человеку близости – «шаг в шаг» Он следовал с человеком всегда и везде, на протяжении всей его истории (см. «Господь говорил с Моисеем лицом к лицу, как говорят с другом» (Исх. 33; 11). В Своих свойствах, а значит, и в отношениях с человеком Бог неизменен. Изменчиво лишь «Бога-восприятие» человека, его о Нем представление и его от Него ожидание.
С другой стороны, Сам Бог являл Себя в «ипостаси» строгого и справедливого «Царя» потому лишь, что именно таким древние евреи Его и хотели представлять и именно у такого Бога в послушании они соглашались находиться.
Отнюдь, это нисколько не означает, что в ту пору Бог не был Другом. Для «своих» Он всегда был «Своим». И в трудную годину всегда подставлял Свое всемогущее «плечо». Об этом мы знаем из Ветхого Завета.
Между тем, в силу своей отчасти дикости и жестоковыйности, отчасти же в результате наличия грубого, языческого опыта, в какой-то мере усвоенного извне, а также несвободы от соответствующих убеждений, их избравший Бог так и не стал ими до конца воспринят, как Друг.
И только позже, в новой эре, другими, подготовленными историческим опытом людьми, были услышаны слова Того же Бога, только уже воплотившегося, непосредственно ставшего Своими стопами на одну с ними жизненную стезю: «Вы друзья Мои…» (Ин 15; 14).
Опять же, повторюсь: Господь не только в данный момент заявляет о Своей к человеку близости – «шаг в шаг» Он следовал с человеком всегда и везде, на протяжении всей его истории (см. «Господь говорил с Моисеем лицом к лицу, как говорят с другом» (Исх. 33; 11). В Своих свойствах, а значит, и в отношениях с человеком Бог неизменен. Изменчиво лишь «Бога-восприятие» человека, его о Нем представление и его от Него ожидание.
В эпоху «принесения человеческих жертв» и умопомрачительных «ритуальных оргий» и когда «око за око» и «зуб за зуб», вряд ли пришлась бы по нраву древнему проповедь о «Царстве Божием», которое «внутри» человека (см. Лк. 17; 20-21) или о «любви к врагу» (см. Мф. 5:43-48); о «подставлении другой щеки» или всепрощении (см. Мф. 5; 39) – и еще, если эта проповедь произносится Тем, Кто именует Себя Спасителем мира, при этом, не будучи облечен земными властью и честью и не проведшем ни единой в земном смысле этого слова, реформы.
Конечно, Христос был так и не понят и в Его время, почему и произошло то, что произошло…
Есть икона, на которой изображен Христос, стоящий на пороге перед закрытой дверью. Символически дверь означает сердце человека, в которое Христос пытается войти в надежде стать для него «Путеводителем к Истине» («истинному порядку вещей») — «Путем и Истиной» (см. Ин. 14; 16), чтобы человек обрел смысл жизни — «покой души» (см. Мф. 11; 29). Это и есть то «Царство Божие», которое находится «внутри» человека. И лишь, от человека зависит, откроется ли им эта дверь…
Ныне же, в эпоху учрежденных Им Церкви и ее Таинств, слова о «синергии» — со-работничестве Бога и человека, которое непременно человек чувствует, ощущает и переживает во мгновенья «харизмы», находясь под благодатным действием Духа Святого – должны ясно осознаваться.
Проблема, которая выше мною была обозначена как психологическая, заключается именно в отсутствии «чуткости», как говорят иногда, к «тонким материям». В самом деле, Господь ближе, чем мы думаем и представляем. Об этом Он и Сам сообщил нам в словах: «близ есть, при дверех» (Мф. 24; 33).
Есть икона, на которой изображен Христос, стоящий на пороге перед закрытой дверью. Символически дверь означает сердце человека, в которое Христос пытается войти в надежде стать для него «Путеводителем к Истине» («истинному порядку вещей») — «Путем и Истиной» (см. Ин. 14; 16), чтобы человек обрел смысл жизни — «покой души» (см. Мф. 11; 29). Это и есть то «Царство Божие», которое находится «внутри» человека. И лишь, от человека зависит, откроется ли им эта дверь…
Нет и не существует, поэтому, никакой «дистанции» между «Горним и дольним», Богом и человеком. Она мнима и иллюзорна. Она – плод человеческой фантазии.
Восходя на Небо по Своем славном Воскресении, Господь об этом сказал четко и ясно: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28; 20).
Царское положение противоположно рабскому. Именно поэтому Богородица «Царица», что смогла не стать рабой – рабой греха и порока. Именно поэтому Ее «ублажают все племена человеческие», что, будучи полноценным человеком, смогла победить того, кто извечно «жалит в пяту» (Быт. 3; 15) — чем и заслужила благосклонность и благословение Всевышнего стать «Рабой Господней» — Матерью Бога – Спасителя мира…
Не тех ли слов Последовательницей представляется нам и Та, от Которой произошел Изрекший это обнадеживающее «Я с вами»?
Да, Она – «Царица», но Она и Преблагая! Да, Она – «Владычица», но не в смысле «недоступности» к нам и «неподступности» к Ней, а в смысле духовно-нравственном – ведь Она действительно «Царица» добродетели – Добра.
Царское положение противоположно рабскому. Именно поэтому Богородица «Царица», что смогла не стать рабой – рабой греха и порока. Именно поэтому Ее «ублажают все племена человеческие», что, будучи полноценным человеком, смогла победить того, кто извечно «жалит в пяту» (Быт. 3; 15) — чем и заслужила благосклонность и благословение Всевышнего стать «Рабой Господней» — Матерью Бога – Спасителя мира…
(Продолжение читайте в Ч.2)